Святодуховская община
Начало общины – святая нищета духовная, сестра милосердия и любви. Внутреннее делание общины – сознание единства даров и крестов как двух форм домостроительства Святого Духа: знамениями (дарами) и назидающими во спасение скорбями-крестами. Всё да будет у нас общим – один ум, одна душа, одно дыхание, одна молитва, один дух, одна кровь и полнота во Господе. Вот в чём дыхание агапы, её богоугодный братский строй, против которого бессилен враг. Силён лукавый давлением, авторитаризмом, внушением гордыни, от которой обособленность, эгоизм, самофиксация, хищность, сребролюбие, зависть, злорадство.
Начало общины – жертва и любовь, радость от радости ближнего и скорбь от боли брата и сестры. Возлюбить ближнего, как самого себя мыслимо лишь в пределах общины. А возлюбить Бога всем сердцем помогает таинственно изливаемая благодать и ставимые печати. Потому можно сказать: любовь к Богу осуществляется в церковных таинствах, а любовь к ближнему, как требует её Господь (не менее, чем самого себя), реализуется в общине. Любовь-агапа в общине есть ступень к любви всемирной, промежуток между любовью узко-личной (родовой поток, грех) и Христовой – вселенско-жертвенной.
Дыхание агапы есть братство, почитание ближнего как святого, в сиянии нимба ходящего, как великой тайны, твари Отца Небесного, как мученика, несущего тяжёлый крест. Если усвоить подобное отношение к ближнему, авторитарно-давящий, господско-рабский характер общения отпадёт сам собой. Раба нельзя считать выше себя (но если ты христианин, то полагаешь себя хуже всех). Раб ищет презрения и чтит презирающих его. Презрение же – начало, противоположное любви и братству, равенству во Христе как единой плоти. О святое дыхание агапы, дыхание Духа Святого на всех верных! Присутствие Пречистой, Тайная Вечеря.
Церковь не может существовать без общины, а община распадётся без церкви. Общинное сознание созидается духом единства. Мы суть одна плоть, один функционирующий организм, в нас течёт единая Кровь Христова, проницает Богородичный плач! Все дары – общие. Что Господь даст одному, то – для всех. Но и кресты общие. Если тяжело брату или сестре, раздели крест ближнего, как свой. Таков чудный свет агапы – общие дары. Ими исключается зависть, эгоизм, злорадство, ненависть, накапливаемый яд. Ведь всё для всех, мы – одна плоть во Христе. Бог дал плод в руки, чтобы глаза ему радовались: хорош на вид; и уста, вкусив, сказали: сладок на вкус. Агапа же вкушает в Духе плод Древа Жизни – радостные скорби!
Нужно привыкнуть к различию даров и назначений. Дух един, а форм действия великое множество, и все славят Господа, всяк на своем месте. Один вправе обличать (постник), сила другого в любви и пр. Но ни постник, ни любящий не должны считать свой путь единственно правильным – Бог действует во всём. Если духовные достижения осуществляются через разрыв, насильственные жертвы, давление, принуждение, то Бог действует через лукавого, заставляя врага работать на Себя. Непосредственное дело Божие – любовь и жертва, долготерпение и сострадание.
Вне единого святообщинного духовного строя нет церкви как собора предстоящих. Собор есть община плюс храм, агапа плюс церковь. Но и община невозможна вне церкви, понимаемой как Скиния Завета и алтарь – место присутствия Живого Бога и излияния благодати через таинства, преемство иерархий. Храм Божий как единый организм: члены тела нашего взаимосвязаны одним дыханием и кровью, и вместе с тем у каждого своя функция и своё определенное место в иерархии. Так и в церкви земной: глава её – Христос и Богородица; разум её – духовные старцы; бдительные стражи-молитвенники – глаза её и практические труженики – сердца рыдающие. Церковь знаменует начало единства небесного и земного, апостольского преемства и небесной иерархии: эгиды старших над младшими.
Член церкви и общины становится соборным – соборуются его ум и совесть – воспринимает себя внутри Плоти Господней. Чтобы войти в Плоть Господню, должно ощутить себя единым, сопричастным, частью церкви и общины. Это и помогает сделать агапа.
Итак, агапа – общение святых (нищих духом, ведущих жизнь по возможности безгрешную – по заповедям) и собрание ангелов, исполняющих волю Отца, живущих и питающихся от древа Жизни – послушанием от всех. Идеально нести как бы двоякое послушание: у духовного отца и у всех братьев. Ибо мы все взаимозависимы. Вступая в Богородичное братство, мы разделяем крест и чашу. Сегодня помогут тебе и возьмут на себя часть твоего бремени, завтра (по укреплении своём) к жертве во имя ближнего призовёшься ты. И если присутствует благодатная и братская любовь, безсилен враг и жалки козни его!
Агапа есть собрание верных, обрётших полноту во Господе и Божией Матери, мироотверженных, собрание преданных, предстоящих в огненном столпе. Матерь Божия нам заповедует любить друг друга, рыдать друг о друге, сострадать, сопереживать, прощать и жертвовать, как Она ради нас страждет и, любя, приносит жертвы. И тогда в общину параклитскую сойдет Её святое Присутствие, знаменующее чудо Третьего Завета, близость Божия на вечере любви. Строй молитвы церковен, а дыхание агапично, общинно. В совокупности агапа и церковь создаёт восходящий к небесам собор.
Идеальные агапы – рай на земле. Тем не менее к совершенному братству должно стремиться (как и вообще к совершенству в духе). Враг рода человеческого воздвигает брань на агапы духа. И тогда одним трезвением, молитвой, постом, силой духовной не победить начала злобы, спеси, тайной зависти, рабства, эгоизма, – лишь любовью и жертвой побеждается лукавый, безмерным состраданием и бесконечным терпением. Полюбить врага в пределах общины означает не отринуть искушаемого брата, но простить и возлюбить того, кто тебя буквально распял, растерзал на части и предал (не человек, но тёмные силы, действующие через него). Потому молитву братскую (прошение о ближних и братии) благословенно начинать не с маститых и зрелых, а с тех, кто более других нуждается в духовном попечении. О них, об искушаемых больных братьях наших, в любви и соучастии Господу помолимся.
Культовые таинства предполагают укрепление от Бога (излияние благодати). Община, агапа – совершение таинства пути – укрепление от братьев и сестёр. Церковная Евхаристия венчает таинства церковные, а братская агапа – таинства пути (молитву, жертву, покаяние, послушание, уничижение, плач, трезвение в духе). Если в общине не приносится жертва (таинство пути), то на исповеди (таинство культовое) не прощаются грехи. Культ служит для освящения пути; путь, предстояние – для жизнедеятельности церкви, оживотворения культовых таинств.
Матерь Божия, Тебя за всё благодарим. Всё у нас общее: одна чаша, одни грехи. Разделяя крест ближнего, становимся причастниками Креста Господня и исходатайствуем тем самым право молитвы за мир, за всех живых и мертвых. Но и благодать у нас для всех. Через одного пророка, старца, епископа общий свет проливается на всю Плоть Христову, церковь Богородичную, братскую агапу. Общие и дары. Единственная моя собственность – зловонный, ядовитый пар греха, котёл геенский, носимый в сердце. Господи, помилуй и избави от собственности сей! А Божие благо светлое – Христово; не моё, а наше.
Нет ничего более чуждого духу братства Богородичного, чем высокоумие, господство и тщеславие. Так священнический сан есть дарование харизматическое, присутствие особого ангела, которое Господь дал для паствы, для общины, для всех. Его заслугами крестными… – чем мне кичиться? За что требовать почитания? Мы все одно во Господе. Его возблагодарим равно за блага и за скорби, за удары и за кресты. Их все разделим в братской трапезе евхаристической, понеся часть от Скорбей Христовых и наследуя от Истинного Бога и Совершенного Человека смирение в исполнении воли пославшего Отца.
Святое чудо общины в том, что в ней воспитывается и образуется новая тварь – вселюбящая, жертвенная. Ветхие узы – тёмные, блудные, порочные, от родового потока; они – семя смерти, стезя обречённых. Узы агапы братской – целомудренные, бескорыстные, вселенские – та любовь, которая связывает ангелов во Христе и всех святых молитвенников Божиих испокон века, узы новые и братские, питающиеся святою Кровью Божией стекающей и слезами Богородицы, источающимися в сердце нового во Христе.
Наилучший способ удалиться от призраков прошлого и печатей родового проклятия, порвать с гнездилищем греха и основой ветхого начала в нас, – сознательно искать света общеагапической любви, соткать новую плоть и душу, плоть чистую и благоуханную, душу милостивую и Христову, не личную – соборную. До сих пор мы считали: любовь и благодать Божии, действующие через молитву и литургию и невидимое присутствие Богородичное, пожгут естество смерти. Таков церковный строй. Но не менее важно для созиждения храма духовного во внутреннем нашем обрести агапические братские узы Богородичной любви и нетварного Света – ими и облегчится чаша и истлеют нити естества, порвутся и отпадут как бы незаметно, сами собой.
Да возжёт в нас Дух Святой огонь агапы братской, основы церкви правой, – любви вселенской Богородичной, изливаемой на всех и в наибольшей степени на нуждающихся – как кому положит Бог.
Агапа – новое сознание, новый ум, новое сердце, – новое творение во Христе. Начало и конец агапы – покаяние, одежды траура и скорби. Делание агапы – обнищание в духе ради обретения полноты даров. Венец агапы – совершенная любовь братии с невидимым присутствием Божественного Агнца Господа и Матери Божией, Невесты-Церкви.
Земные дни коротки. Воспользуемся же сроками, отпущенными для покаяния, для прощения грехов, чтобы угодить Богу воздаянием ближнему как святому, как таиннику, как страннику Божию, как мученику и родному брату, молитвами и свидетельским предстоянием которого на Божием Суде облегчится дело нашего спасения.
По естеству человек приучен к одной из двух форм общения: сокровенно-личной и коллективной. То и другое, однако, безбожно и безсмысленно; плод их – крах, пустота и разочарование. Агапа исключает как эгоистически-личную, так и общественно-коллективную форму взаимодействия (служащие для укрепления ветхого начала).
Сокровенность – в том, что ты весь на виду и чист перед братией, тебе нечего скрывать (вот первая печать торжества Божия в нас). Сокровенность в покаянии и переживании греха – нота исповедальная, иначе говоря, сокровенность соборная и всеобщность сокровенная. Агапическое общение совершается на последней глубине любви и жертвы, правды покаяния, в предстоянии Голгофском.
О агапа, ты список с Небесной Пасхи, ты празднество с присутствием Агнца пасхального. Таким ли, как мы, грешникам претендовать на место среди верных? Как, грешные и блудные, объединимся мы узами любви? Лишь по милости и благодати Божией можем общаться в чистоте смирения, не вызывая гнев Божий. Через особые печати жертвенной агапы братской, которую Матерь Божия сегодня нам даёт – Её же и возблагодарим!
Сколько усилий стоит обрести веру в существование и присутствие Божие, в загробное воздаяние и Божий Суд. Блажен возведённый на следующую ступень и обрётший во Христе разум Нового завета (по апостольскому выражению, ум Христов) – ве́дение и разумение превечных тайн, софийную премудрость сынов Света. Получить такую печать – редкий дар. Но троекратно воистину блажен обрётший сердце новое – вселенское, обрезанное, прободенное, мыслящее, жертвенное и рыдающее, предстоящее сердце Богородичное. Такой увенчан Славою Христа Распятого, ибо Господь вручил ему жезл царский и с ним – разум Третьего Завета Духа!
Известно, как сердце отстаёт от развития ума. Сколькие умом понимают, а практически не продвигаются. Враг порой не препятствует идеологическому исповеданию, ведь ему известно, что если мы прозрели к истине Христовой и не следуем ей опытно, то верим в суд и осуждение себе. Препятствует лукавый вере сердца – опытному и практическому пути преображения в тварь новую. И вот агапа помогает взрастить в себе это новое творение.
Община невозможна без церкви, потому что только истинная Церковь Христова является хранительницей ключей от правды, ведает узким путём покаяния и плача. Без печатей церковных таинств, без дароносицы небесных алтарей обретение столь чудодейственного дара небожителей – духовной нищеты – невозможно.
Но и церковь, утратив дар благодати, теплоты, обогревающей сердца, потеряла общинное единство – дар агапы исчез, а с ним выродилось само понятие церкви как собора. Храм превратился в капище фарисейское или в собрание холодных сердцем, лженищих, тайно богатеющих в гордыне.
О совершенной Церкви
Ныне Пречистая даёт образ совершенной Церкви, Вселенского Собора, Храма, в котором начала церкви и общины велелепно сплетаются в опыте агапы – святодуховской любви, объединяющей всех чад Христовых в одну семью, в лик апостолов, собравшихся у гроба Пречистой в час Успения Её на Богородичную Тайную Вечерю. И мы да восскорбим и возблагодарим Спасителя за Его Святой Кровью исходатайствованное чудо братской любви с невидимым присутствием Пречистой Девы и полнотой даров, Ею сообщаемых в церкви.
Агапа есть удел преображённых, омывающих ноги ученикам своим, полагающих братьев святыми, а себя – столь грешными, что головы не смеют поднять от земли. В миру невозможно общежитие христианское и трапеза монашеская, братская агапа целомудренных, усыновлённых, уневестовлённых и вохристовлённых в Духе Святом. Ибо агапа есть также таинство вохристовления: евхаристической сопричастности Святой Плоти и вхождения жертвой и молитвой в Его Святое Тело. Агапа – место созерцания ангелов в благоухании райских кущ.
Господи, пошли дар святой агапы, чтобы всё личное в нас переплавилось в огненное Христово, чтобы мы воистину стали одним соборным умом и сердцем вместительным пред Тобой.
Если Пречистая не даст особой параклитской, свято-утешительной, сокровенно-тихой любви к брату, никогда не стать членом Её агапы. Токами любви пронизано каждое слово Её. Любовь – дар даров наряду с покаянием. От Её горних алтарей поставилась печать полноты исповедания и велелепного присутствия, тогда как оскудение сокровищницы и неполноту благодати ощущают христиане всех старых конфессий. Нищенка-экумена пытается “снизу”, по крупице, собрать в лукошко, в общую копилку. Лишь с печатями духовной нищеты сообщается полнота даров. Внутренний человек оскудел миру, стеснились мысли, расширилось сердце и очистились сосуды скудельные.
Одна из причин разочарования православных и католиков в старой вере – отсутствие полноты пути. Враг приступал со своими суррогатами. Щедрой рукой наполнял он освободившееся пространство и зияющие дыры. Мы же обрели полноту благодати Божией, и осиялось внутреннее.
Даже среди таинств можно различить печати Ветхого, Нового и Святодуховского Завета. Крещение – таинство первого порядка; исповедь – таинство Нового Завета; евхаристия – свет Третьего Завета, соединение, близость, сопричастность. На Тайной Вечере Агнца вкусим от Даров Твоих, Христе. Крещение вводит в духовный порядок; церковь указует путь – Новый Завет; причастие сообщает полноту, нетление и жизнь вечную, растворяющуюся в недрах нового естества. Исповедью (покаянием) возобновляется крещение, а причастием, печатями и светом литургий обновляется покаяние.
О, чудо исповеди, как прозрения. В ней начисто исключён момент давления, удара мысленной “дубиной” и психического шока. Дух Святой сходит и чудесным мановением десницы освящает инока, и сами собой льются слёзы, и следует откровение о греховной чаше – великое прозрение, даруемое от ангелов Христовых, и душа повторяет, стоя пред Голгофой: “Господи, нищ я пред Тобой. Прими мою жертву, Святый Распятый Страстотерпец, Царь Неба и Земли, очисти и помилуй меня, грешного”.
Община возможна лишь как собрание жертвенных, избранных. Званный – ветхий, идеологический христианин – не может стать членом общества избранных, трепетных, чутких, призванных к жертве, ставших на путь. Званному не даны ключи от последней правды, и он не в состоянии обнищать духом, какими бы тягчайшими скорбями не вёл его Господь. Между тем, община – радость общения обнищавших, с ними – полнота даров и дивное присутствие Божие.
О чудо благодати, научающей любви к брату и сестре, закрывающей колдовское зрение осуждения ближних (“третий глаз”). Ни над чем так не должно работать, ничего так не желать, как закрытия ока ума. С ним кончаются склоки, ссоры, раздоры, подозрения, проекции. Деятельностью сего запретного зрения вызвана неспособность общинного жития, одиночество и изоляция от мира. Глаз осуждения (видение грехов ближних наших) терроризирует и терзает свою жертву, помещая её в камеру-одиночку, замуровывая в каменную стену. Но чудо Промысла святого открывает нам правду о себе, и запрещается работа “третьего глаза”, осуждающего зрения, раскрывается око сердца и с ним видение своих грехов и крестов ближнего. Ветхий человек в безмерном саможалении склонен видеть лишь свои скорби, а в ближнем – лишь грехи. Но такое мировидение – кривое зеркало на правду Божию. Узнай мы правду о себе, увидь себя такими, какими созерцают нас свыше ангелы, последовавшего потрясения было бы достаточно, чтобы навсегда закрылся глаз ложного познания и затянулось око ведения запретных тайн.
Об осуждении
Форм осуждения несчётно много. Они включают осуждение властей, церквей, врагов. “Третий глаз” видит зло в мире и добро в себе. Оку сердца открывается зло в себе и благо Божие, разлитое повсюду. Сердце всех оправдывает, а себя винит. Боже, ослепи во мне глаз осуждения и видения зла в ближнем, и открой зрение сердца, видение своих грехов и созерцание Света Твоего.
Зловещие тени рефаимов (Великанов-богоборцев, Библ.) реют над нами, не давая продвинуться ни на йоту. Как отречься от их завета? Когда отпадёт зловонная ветхая плоть и облегчится чаша? Когда истают их лики и истлеет сама память о позорном прошлом? О сердце, – обитель рая, дом таинника любви, откройся во Христе – да восславится тобой Распятый.
Чтобы научиться не осуждать, должно начать с простого: с осознания порочности самого нашего миросозерцания, с узкого пути, приоткровения сердечного видения и мировосприятия. В традиции старчества открывается правда внутреннего человека. Образец – пять книг Добротолюбия. Святым Духом писанные и составленные – свидетельство отвёрстого сердца и ума Христова духоносных подвижников.
Женщине надлежит особое покаяние, плод которого – смирение перед мужчиной, признание своей вторичности. Чаша женщин обычно тяжелее, чем у мужчин, ей присущи в большей степени ложь и лицемерие, материализм и земные упования. Многие дела свои дьявол творит посредством женщин. В мужчине силен дух каинитства – злорадства, в женщине – лицемерия и отмирскости. Ветхие отношения с ней для мужчины знаменуют отход от духовного ангельского света, впадение в низшую материальность. Существует ступень на лестнице восхождения, выше которой не поднимается ни один не расторгший узы блуда и не обретший целомудрия.
Третий Завет, видение Живого Бога, предполагает обрезанное сердце – дар, свыше посылаемый от горних алтарей Успенской Лавры. Во все времена ступень боговидения и богомыслия открывалась как печать светоносной скрижали неба Третьего Завета. Не был открыт лишь сам Завет. Но ныне исполнилось время.
Пока мир не осознает губительные следствия отмирского исповедания веры, не наступит эра покаяния.
Сколь глубоко осуждение проникло в умы и растлило сердца, видно по тому, насколько выгодней в сторону доброты и неосуждения отличаются авторы восемнадцатого столетия от современных. Исключением в русской музыке явился Чайковский – милая, неосуждающая душа. Не осуждали Моцарт, Гайдн, Шуберт, Рильке. По мотивам зла и осуждения можно судить о степени демонизации литературы. Впрочем, с духовной точки зрения неосуждающий светский автор (мирское добро) представляет ещё больший соблазн, чем откровенно злословящий. Ибо манна небесная, благодать Святого Духа исходит лишь от Древа Жизни, от Христа Распятого, и мы ищем Его полноты.
Фотографии 20-х, 30-х годов. Рядом снимки дореволюционные. Как выгодно они свидетельствуют в пользу веры (хотя бы внешней, отмирской)! Бросается в глаза иное выражение лиц, иное качество душ – многократно меньшие чаши. Удивительно устраивает промысел Божий: от светлого отца может прийти в мир душа, отягощённая тысячекратно большей чашей, чем у родителя. Бывает и противоположное: задавленный греховным бременем отец – и праведный сын, исцелённый милостью Господней, разбойник, взятый в рай. Блажен всяк вставший под церковную эгиду. Церковь окрещает, отпускает грехи, отпевает и придаёт превечный, вневременной смысл существованию, бесконечной смене поколений, мыслей, слов, доктрин. Вне святыни Божией жизнь человека замыкается в рамках животного страха, похоти и слепоты.
Мысль о России погружает в размышления о тяжести чаш. Задавленность, мнительность, зависть, глумление, человеконенавистничество, презрение к ближним. Внутренний наш пытается обрести своё лицо, неповторимую индивидуальность личности – тщетно. Истинное лицо – лик – имеет лишь тайный наш, и в нём запечатлён Спаситель. Таинник наш – ангел-хранитель, сокровенный ближний. Внутренний наш не имеет начала ипостасного, личного. Полагаемое неповторимым, индивидуальным суть собирательный портрет всех, принимавших некогда участие в формировании ветхой личности (греховной чаши), в разрушении тайного лица нашего – таинника Христова.
Осуждение – крест нашего поколения. Мы произошли от поколения демонов (о нём возвещал еще Иоанн Кронштадтский). Комплекс человеконенавистничества выразился в предательстве ближних (во времена Сталина), в подозрительности, в отсутствии уважения личности как таковой, в презрении к чужому мнению, в животной ненависти, зависти и психическом яде, вырабатываемом больной душой…
А Господь говорит: ипостась ангельская, любовь к ближнему бесконечная достигается видением себя грешным, а окружающих святыми. Стало плохо тебе от ближнего, от среды, в которую помещён – видь вину в себе! “Господи, я грешен и виновен пред Тобой”, – говорить в искушениях. Если мы христиане, то должны усвоить только один порядок: нам хорошо не там, где мы можем выразиться; где можем проповедовать, исповедовать, поучать – а там, где благодать Божия, лишь она нас насыщает и наполняет. Следствие нашего отчуждения от благодати Божией, от Доброго Промысла – крайняя неблагодарность; отсюда ропот, уныние. Ропот – от нежелания нести свой крест, которое в свою очередь от отсутствия покаяния. Подлинное покаяние внушает мысль о необходимости несения креста.
Покаяние приводит на одр болезнования и позора. Сила же Божия – свидетельство торжества, воскресения и преображения. Господь был распят видимо, а воскрес сокрыто для очей человеческих. Так и мы: видимо немоществуем, а тайно торжествуем во Христе. Потому подвижник должен смириться с мыслью о том, что сила Божия будет действовать в нём лишь сокровенно, и научиться радоваться этому. Сила Духа сказывается в печатях Света, блаженстве молитвы, на соборной агапе, в близости Пречистой Девы, хождении с Ней. Сила ветхой личности держится на тайной ненависти к ближнему. Сила Христова, напротив, – в любви и жертве. К тому же немощи и уничижение составляют наш удел, потомков воплощённых демонов. Сила Божия всегда особая – кроткая, тихая, смиренная.