Никогда не мсти – ангелы отомстят. Господь воздаст в ответ на совершенное зло, если смиришься. Чисто и светло учение о любви сладчайшего Агнца: ‘Когда ударят по одной щеке, подставь другую’. Его слова означали: запрети гнев, не дай победы дьяволу. Господь учил только о духовном. Небо подало ключ к посрамлению лукавого, ключ мира: запрети смирением, любовью, терпением. Cтерпи боль, не ответь гневом на гнев, смени гнев милостью.
Когда первосвященнический раб ударил Господа, он, однако не подставил щеку. Нарушил заповедь? Отнюдь. Его задачей было лишить сатану власти. Премудрость божия избрала кратчайший путь к победе над лукавым – Господь в смирении усовестил раба: ‘Что же ты бьешь Меня? Если Я согрешил – скажи, в чем’. Следует освещать, видеть и понимать каждый из эпизодов священного писания, как акт победы милосердной любви.
Евангелие нельзя толковать иначе. Со злом нельзя смиряться, злу надлежит противиться: когда молитвой, когда кротостью, когда праведным гневом – всегда милосердно, зная, что бьющий тайно любит, ищет благословиться. Удар – провокация любви. Удар – конец дьяволу. Милосердие – сильнейшее оружие против зла. Подставить щеку – нанести победный удар бьющему. Вернейший способ запретить врагу – смириться в ответ на невыносимый смертельный удар.
Заповеди господни всепобедительны, духовны, глубоки. Ветхозаветное ‘око за око, зуб за зуб’ означало не узаконенность зла, но обуздание гнева. Моисеев закон запрещал распаляться злобою в ответ на зло. Отрубившему тебе палец отруби и ты палец – но это невозможно сделать в гневе, с жаждой мести. Гнев сделает тебя безумным, и ты убьешь врага.
Ветхий и новый завет говорят об одном, но на разных языках. Любовь Спасителя в ветхом завете сквозит и прообразуется, в новом – свидетельствуется явно и в полноте, но остается запечатанной, открытой лишь посвященным, верным, рабам христовым. Книга Левит учит: не мсти брату, но возлюби его как самого себя. И Господь заповедь любви к ближнему ставит первой.
Евангелие в том, чтобы творить дела милости силой Христа, запечатленного в нас. Милосердие как путь открывается через тайну излучающего благодать и дающего жизнь креста: принять от Распятого силу терпения скорбей, запечатлеться его утешением в страданиях. Сокровище христовой веры в том, что соискупительные, во Христе переживаемые скорби обращаются в ни с чем не сравнимые блаженства и радость, выше которых нет ни на земле, ни на небесах.
‘Не мсти, не суди, не восставай; примирись с Богом, не убей ближнего’ – стань духовным. Удар наносит демон, не человек, и брань ведется с миродержцем тьмы, а не с конкретным врагом. Враги человеку – мир, грех и дьявол. Не вини ударившего, он жертва – в него вошел лукавый. Возлюби, прости, ибо не ведает, что творит. По примеру Господа в евангельском свидетельстве прощаем тех, кто творит нам зло – гонящим, обижающим, ненавидящим, ибо брань не с плотью и кровью, но с дьяволом.
Сорок дней лукавый искушал Господа в пустыне. И когда, наконец, Спаситель взалкал, три последних искушения завершили битву Бога с Люцифером. Но не только во время сорокадневного поста в пустыне – до последнего смертного часа на кресте Господь вел брань с лукавым. И наши сорок дней в пустыне длятся до последнего дыхания. Сотни раз дьявол будет искушать желанием ответить злом на зло, и тем показать свою власть.
Сильнейшее оружие в брани – прощение, терпение удара, милосердие, любовь – язык, неведомый насильнику и убийце человека, дьяволу. Его задача – искусить, спровоцировать, вынудить поклониться. Бьют, гневаются, раздражаются – вмещай. Ударил в ответ – поклонился ему, признал его власть. Ответил миром – отклонил удар: не имеешь силы, не имеешь власти!
Христос, истинный Бог наш, Первосвященник грядущих благ, победил дьявола тем, что на кресте простил тех, за кого страдал. Простил и тех, кто распинал его, ибо через них действовал враг. Ни разу в ответ на невыносимые удары не восстал, но принял в сердце: ‘Отец, прости им’. И Отец простил. Лукавый проклят, змей пойдет в бездну! Человек прощен, оправдан. По грехопадении Адама проклятым оказался не человек, но змей. Ныне Отец устами нового Адама проклинает змея.
Дьявол потерял силу у креста. До прихода Богочеловека власть лукавого простиралась повсеместно. Царственная сила Христа проявилась в терпении крестных страданий, поэтому апостол Павел первым из свойств любви-агапе называет долготерпение, величайшую из добродетелей в духовной брани. Долготерпеть означает терпеть боль не столько длительную, сколько непереносимую. Терпеть сверх возможности, сдерживать гнев, никогда и никому не мстить. Терпение – ключ, ступень ко всепрощению. Дьявол пробивает – и ждет ответного удара, ярости, гнева. Победа дается любовью и миром.
Крестотерпец принял тысячи стрел от дьявола за нас. ‘Они мои! Они грешат!’ – кричал лукавый, вонзая ядовитые острия в тело Агнца. ‘Нет!’ – говорил Господь врагу. Он всегда говорил ‘нет’ в ответ на его восстания, претензии и счеты. Да – Отцу, нет – дьяволу. ‘Я их прощаю. Ты проклят, они прощены. Ты пойдешь в ад, они будут со мною. Первым возьму в рай разбойника’. – ‘Прощен даже одесную тебя распятый? Которому предписано дно адское?!’ – ‘Не просто прощен – первым войдет в рай’.
По учению западной церкви, первый триумф Непорочного сердца совершился на кресте, как и первое бракосочетание сердец. Мария разделила крест Спасителя, простила и вместила всех убийц, врагов и палачей ее божественного Сына. Царственно величественная, стала одесную Агнца, блистающая в офирском золоте с короной на голове.
Сегодняшний триумф Пречистой Девы в том, что она простит всех, распинавших Русь Святую, кто не хочет каяться, гонит и ненавидит ее. Милосердный добрый голос ее звучит так нежно. В который раз она повторяет: ‘Сегодня я готова простить каждому, кто искренне покается’.
Язык верного Пречистой – всепрощение, неосуждение. Будь как дитя, но в духе святом, в единстве с волей Вышнего и в сочетании с духовной совестью (евхаристической – перед кровью и плотью, агапической – перед ближними). Средство укрощения врага Господь укажет, если ходишь под покровом, водимый Духом: подставишь щеку, усовестишь, быть может, и ударишь. Важна достигнутая цель. Старец Амфилохий Почаевский изгонял бесов палочными ударами по спине, но делал это с такой любовью, что никто не обижался.
Только духовным известно, как вести брань. На нее воздвигается муж апостольский, сильный в брани, рыцарь, воин. Тайна армагеддона (венец – победителю) в том, что брань со злым духом ведет Святой Дух, и только ходящий в духе святом обладает ключом победы. Ей одной, Предводительнице воинств саваофовых, обладающей полнотой святого духа, открыто, как победить, как нанести сокрушительный удар дьяволу. Не поможет ни один письменный источник, руководство – выбери наставницей Марию, и победа обеспечена, сколько бы ни было тяжких сражений, как бы агрессивно ни атаковал лукавый. Был ли случай, чтобы молитва венца роз проиграла в духовном сражении? Никогда, если творится искренне, в завете с Богом.
Путь любви
Путь любви, евангельская правда, указана апостолом как наисильнейшее средство в борьбе с дьяволом. Пост, молитва, поклоны, источники – ничто по сравнению с путем любви. Враг – мастер имитировать молитву, бдение и слезы умиленные, но любовь-агапе, ‘путь превосходнейший’, недоступна для него.
Христос отверг формальный пост и культ, длинные молитвы и мертвые жертвы: ‘Не жертвы хочу, но милости’. Апостол Павел свидетельствует прямо: хотя бы воскрешал мертвых, двигал горами и тело свое отдал на сожжение, если нет в тебе любви – нет пользы в твоих подвигах. Любовью окропил Господь жертвенник совести, любовью усовестил и покрыл любовью.
Древний змий прополз и в храмы нового завета. Дракон мирового фарисейства возлег на алтарях. Новый закон, новая служба, новый храм. Вроде бы все новое, а дух прежний, смертоносная буква. Сеется тленное среди каменных и твердолобых. Ритуал без апостольской веры, без приложения сердца. Две тысячи лет избивают святых и пророков, а потом строят из них литературные гробницы, пишут патерики. И копится гнев Божий на убийц и лицемеров.
Поныне Христос – Агнец. Два тысячелетия назад фарисеи распяли его физическое тело. Вот уже две тысячи лет фарисеи нового завета, распинают мистическую плоть Христа в лице христовых, верных. Гонимый христов – распятый Христос, ибо рожден от Него.
Пророческого дарования апостол, богодухновенный раб христов, пророчествовал о даре любви. Много даров перечислил (мудрости, слова, исцеления…) и сам же отверг, указав на ‘превосходнейший всех путь’ – любви. Шестнадцать свойств любящего Бога, перечисленных апостолом (не завидует, не превозносится, не укоряет…), стоят многотысячных трактатов. О любви ничего сказать нельзя. Ее измерение таинственно, мистично. Ее язык – от уст к устам, от сердца к сердцу.
С чего начать путь созидательный? Путь ясен: не раздражайся, ибо любовь мирна. Усовещайся недостоинством, долготерпи, не восставай на промысел, никогда не завидуй, живи радостью ближнего, довольствуйся положением последнего, не превозносись, не помни зла. Иначе: прострись на кресте, и когда тебя бьют – раскрывай руки, принимая боль в блаженстве, радуясь, что разделяешь крест Распятого. Удела слаще агнчего нет. Христос уже два тысячелетия открывается как Агнец, закланный повторно за грехи, совершенные после его искупительной Голгофы. Двухтысячелетнее распятие Христа продолжается с головокружительным ускорением. Катастрофа близка, как никогда. Но когда ударят вулканы из сферы подземного огня, зашевелятся демоны с адского дна – тогда будет поздно.
Иным посилен негативный путь: усовещение, покаяние, вина перед Богом. Любовь – путь совершенно новый для России и для мира, запечатанный. Помимо негативного, усовещающего (не могу терпеть, не хватает сил отвечать улыбкой на удар), есть путь созидающий – посвящение непорочному сердцу. Царица призывает Его в нашем сердце: трепещет, Ему покоряется, славит Его и любит.
Самая искренняя, человеческая (эротическая, родственническая, братская) любовь – ничто по сравнению с той, вышней, между Невестой и Женихом. Мы на земле – ‘медь звенящая или кимвал звучащий’ (1 Кор. 13:1), дрожащая пустота. Мария – великая Лампада Иерусалима. От нее возжигаются миллионы маленьких сердечных фитильков любовью к Царю, иерусалимскому Христу. Тысячи девственников в белых одеждах радостно выходят навстречу со светильниками в руках – возвращение Хозяина. Их лампады полны масла, огонь веры озаряет сердца.
Мы ничего не знаем о любви (либо знаем отчасти), мы пророчествуем о ней, о наступлении века вышней любви, тысячелетия любящих сердец, отверстых Богу. Все добродетели любви-агапе, перечисленные апостолом, содержатся в непорочном сердце Марии, словно букет из белых роз. Пока видим сквозь тусклое стекло – знаем Бога гадательно, наощупь бродя во тьме, в подземных погребах лицеприятия, уныния, осуждения. Но в свой час Господь выведет колодцем мудрости к горнему небу, и то, что теперь знаем отчасти, познаем в полноте.
Три основания у церкви, учит апостол: ‘вера, надежда, любовь; но любовь из них больше’ (1 Кор. 13:13). Дерзайте о любви! Первый духовный пост – самоотвержение, агапическая совесть: жить в другом, терзаться отсутствием духовных добродетелей, неспособностью любить; принять крест из последних сил.
О Мария! Подай тело любви – из чистейшего света, золотое, светолитное, милосердное, соборное. Подай плоть нового Адама, которого ты привела в мир сей два тысячелетия назад. Личное, индивидуальное духовное тело впечатывается в мистический храм тела христова – тело новое, вечное, сочетанное с церковью. В последние времена подастся особой силы евхаристия, трапеза христова. Откроется тайна причастия: Им жить, Его ждать, Его вкушать с неизъяснимой радостью.
Я пришел в мир со своей ‘церковью’ – родовой склеп монтекки-капулетти, больные тела, полураспавшиеся гипсовые маски. С легкостью вписывался в иное ‘мистическое’ тело – родовое. Кланы, рок, проклятость, должен отвечать за грехи дяди из седьмого колена… Во Христе моя новая семья: мистическое тело, агапа верных. Прежняя была соткана из вещества греха. Новая – святая, непятнаемая.
Гносеология Павла зиждется на следующем: в своем настоящем падшем состоянии человек не знает Господа. Примем агапический агностицизм (неспособность познать Бога) за начало. Бог не познается ни догматами, ни книгами, ни таинствами, ни словами, ни знаками, ни дарами, ни харизмами, ни жертвами. ‘Хотя бы ты отдал себя на сожжение и горы переставлял’, прочел священное писание на десяти древних языках – нет никакой пользы в том, если не стал на ‘путь превосходнейший’ прочих – любви. Должна распахнуться новая дверь – его любви. Открывшийся храм на небесах созерцается отверстым сердцем.
Человечеству поныне закрыт путь любви. Множество путей познало, кроме истинного христианства. Что делать в храме божественной любви фарисею с его новым законом, привнесенным в святыню христианской церкви, если закон отменен (ибо грех упразднен)? Новозаветный канон и закон – хула на Святого Духа, отмена креста. Совесть, окропляемая кровью Агнца, обличает сердце. Храм – вселенская держава, Царь которой – Вседержитель Бог.
‘Когда я был младенцем, – пишет апостол, – то по-младенчески мыслил, а как стал мужем, то оставил младенческое’ (1 Кор. 13:11). Дитя смиренно, тихо, не совершает грехов, знает Бога сердцем и познает истинно. Как нам возрастать? Неужели возвращением в духовное детство?.. Из восьми заповедей христовых семь (за исключением гонений, невыносимых для детей) относятся к младенцам. Они нищи, кротки, беззащитны, милосердны и чисты. Впрочем, нет существ и более гонимых, чем младенцы – они гонимы паранойей греха, свирепой родовой чашей, насильственно втесняемой в сердце вместе с желанием ‘пожить за дитя, пострадать’.
Что же означает по-младенчески мыслить? Искать даров? Подвизаться в храме? Полагать себя спасенным через ритуал? Отождествиться с институтом и принять институциональный дух?.. Уютно и тепло, как в птичьем гнезде. Но вот вывалился, сломал крыло, остался один. И открылся Агнец на кресте, как Савлу на пути в Дамаск: ‘Что ты меня гонишь?’ – открылся как Бог страдающий, любящий, берущий на себя грехи – и покорил сердце гонителя.
Так и с каждым из нас: был младенцем – питался детской пищей (благодать, книги, ежедневные заботы, храм); стал мужем – принял крест соискупления, посвятился у Голгофы, стал на путь беззаветного служения – апостольство крестом любви.
Мария, Матерь божественной любви, открой для своих сирот Христа, Бога распятой любви!
Сыны чертога брачного
Фарисейские и Иоанновы ученики постились. ‘Почему не постятся твои ученики?’ – приступали к Господу. ‘Могут ли поститься сыны чертога брачного, когда с ними жених? Доколе с ними Жених, не могут поститься’ (Мк. 2:19).
Мы – сыны чертога брачного! Пост – отлучение, самостеснение: ‘Господи, подай иное’. Чего же иного просить, когда Он сам пришел? Когда с нами Жених, какой смысл поститься? Пост – скорбь, а с нами сам Бог за трапезой – радость нескончаемая!
Господь учит о браке Каны Галилейской, о сочетании призванных на трапезу, отвергших чашу бесовскую и пожелавших вкушать его любовь, говорить на языке его любви. Имя христианину – сын чертога брачного. Могут ли поститься сыны чертога брачного, познавшие любовь, упокоенные ею? Что им пост, что пища, что отравленные воздухи мегаполисов? Ароматы царствия вкушают и святую воду пьют из водопроводных труб.
Тот, который запретил поститься в его присутствии, обещал оставаться с нами до последних дней. Брачная трапеза на небесах нескончаема. Первосвященница мелхиседекова приглашает к трапезному столу и зажигает свечи в ковчеге спасения – своем непорочном сердце. Здесь речи только о любви. Страсти угашены, свитки сожжены, грешные имена изглажены и даны новые, вечные. В благоуханных ароматах растворяется молитва, курящаяся как фимиам.
У России один путь – любви. Путь запечатанный, последний из непознанных. Лишь отчасти знаем, а отчасти – пророчествуем. Человечество пойдет путем любви, но после многих бедствий.
О чем пророчествовать? О бедствиях? О новых социальных формациях? Полноте. Устали. Человечество познало все заветы и уставы дьявола, кроме одного, в котором враг беспомощен – любви. Ее и открывает как новую вселенскую державу Божия Матерь. Россия сдвинется с мертвой точки заповедью любви, сошедшей свыше как горнее предание, озарение небесным светом.
Бог так уставен, привычен. Канонический, кафедральный, облаченный в пышные, расписные византийские одежды… И такой чужой. А откроется простой, для семнадцатилетних – светлый, чистый Христос брачной вечери любви. И созовет многих отроков и отроковиц в белых одеждах. Как они Его возлюбят! Как к Нему потянутся!
‘Обратитесь’ не означает ли: познайте Его истинным, таким, каков Он есть? Должно открыться сердце, способное внимать; подастся слух, способный слышать, око – видеть. Воспримут, услышат и увидят, ибо познали всё, устали от всего, кроме любви. Язык любви ляжет на сердце – речь, полная сладчайшей музыки любви. Любовь упокоит, усовестит, откроет правду, отрезвит, подаст слезы о грехах. Уврачует столетние раны, гулаговские травмы, очистит отравленную кровь, подаст мир.
Тысячи людей, взявшись за руки и воздев взор горе, воскликнут: ‘О Мария, как ты прекрасна! Посвяти нас в таинство божественной любви; исполни нас твоей любовью, Мать Христа, истинного Бога. Ниспошли в Россию дар любви, поставь свой престол, зажги свечи пламенной любви!’
14.08.1994