Книга о величайшей тайне Креста, содержит глубочайший православный опыт познания Бога в настоящем и посвящения в крест, обличает его врагов и подает ключи к духовному продвижению. Рассчитана на широкий круг духовно ищущих читателей, жаждущих не только называться, но и воистину стать христианами.
Подвижничество Святого Духа
Россия в жажде Святого Духа. Россия утопает в благодати неземных цветов.
XX век. Перекрыты сферы Божии. Сумрак, ужас, смута, стон… Единичные подвижники прорываются через церковные запреты. Всюду проклятие на святость, табу на подвижничество, гонения на пророков. Единичные столпы дерзают учить о православии Святого Духа. И среди них, единичных (Феодосий, Матрона, Иннокентий, Серафим), – единственная Евфросинья, опытно учившая о стяжании Святого Духа. Десница Третьего Лица покоилась на ней.
Церковь, застывшая в оцепенелом сне, парализованная (м. Мария Скобцова), авторитарно подавляющая действие Святого Духа – т.е. препятствующая, а не способствующая проявлению Бога в истории! Какой зловещий парадокс! Поклонение историческим святыням не так безобидно, когда оно пласт за пластом запрещает недавнее прошлое и настоящее. При грузной требоотправительной машине и святоотеческих “хранилищах” закон Божий – в рамках школьного, отступление от прямых путей…
Едва ли не основное определение церкви истинной – ее водимость свыше Божией Десницей через пророков. Грех тягчайший духовного блуда – отступление от воли Божией в настоящем (сказывающейся через пророческий глагол) – ведет к блужданию впотьмах. Святыня вырождается, заражается болезнями мира и погибает…
Вслед за путеводительными вестниками, подобными Иисусу Навину, Моисею, Аарону, посылаются учителя покаяния. Но и их голос подавляется и превращается в сплошной мученический стон. Общая греховная чаша церковно (!) умножается – и тогда следует искупление, очищение.
Путеводительство взывает к покаянию. Подавление последнего влечет за собой искупительное мученичество – такова вкратце прослеживаемая нами духовная история России, ее Церкви за последнее тысячелетие. Закон, истинный в отношении личности, церкви, государства, истории.
Сколь же велико перед Богом покаяние, возвращающее хождение перед Богом! Но еще выше мученичество. В нем тайна, превосходящая разумение. В нем раскрывается неизреченная любовь Христова. Смысл Соловецкого совокупного мученического стона “а-а-а…” в откровении этой неизреченной распятской любви.
Что сказать о церковном позорище ХХ века? Блистательная слава Промысла, действующего удивительным образом! Кто мог предположить подобные реформы свыше от Самого Бога и Пресвятой Богородицы, далеко не “мирные”, не “последовательные”? Какие вскрываются пласты!
И вот церковь парализованная задвигалась. Ледниковый ее период растопился благодатью Соловецкой. Бюрократический обер-прокурорский надзор сменился милосердным Оком Божиим. Воспоминательный Христос, как Его всерьез представляли богословы в двунадесятых праздниках, Тот Который был (усвоенное фарисейство) – внезапно предстал живой перед очами и явился тысячам.
Способны ли мы осознать феномен государства ГУЛАГ? Способна ли церковь охватить эту массовую теофанию – явление Христа тысячам тысяч? Уже в те сороковые годы (по статистическим подсчетам проф. Василия Попова) 40 миллионов жертв, треть дееспособного российского населения, сослано в ГУЛАГ и вступило в пору преображения теократии.
То, что мы именуем государством ГУЛАГ – пакибытийствующая реальность нашего отечества. Принеся жертву за грехи России, церкви и мира, кровавыми вратами ГУЛАГа Святая Русь вступила в пору преображения и своего мессианистического торжества. Господь Сам приходил к умирающим и открывал врата Царства, Владычица Державная здесь являла Свои властные права – но невидимо и таинственно. И вот сокрытое становится видимым.
Зэк Нестеров, художник:
– Не бойтесь Соловков. Христос здесь как никогда близок.
Сколько придется страдать истинной Церкви, чтобы достичь ступени близости Христа, минуя привычный порядок окуренных фимиамом храмовых икон, и святости гонимых институтом церкви праведников (приписанных институту гонителей)!
Церковь мертвого Бога, мертвого ритуала, мертвой буквы, трижды сама себя отпевшая и похоронившая, позорище Христово, потеряла евангельские образцы. Ангелы, апокалиптически проносясь над ней, смущенно вопрошают: создавал ли Господь наш такую церковь?
Минуя пустыню церкви, в Париже, в Праге билась интеллигентская мысль (пророческая школа протоиерея Булгакова – религиозный кружок Софии Премудрости Божией). Но центр мирового христианства переместился на Соловки.
Где-то у подножья горы шла своя жизнь. Встречались Риббентроп и Молотов, Рузвельт, Черчилль и Сталин. Немцы воевали с русскими. Едва различимой казалась колючая проволока Освенцима и ДмитровЛага.
А в каких-то 10-ти метрах среди сибирских ледяных ужасов возникло неслыханное во все времена, несравненно превосходящее по своей значимости земной Иерусалим государство ГУЛАГ с его 40 миллионами вечнующих граждан. Каждый третий отец и брат нашего отечества последовал туда.
Мир ничего не понял в подвиге Искупления Спасителя. Апостолы объясняли смысл Голгофы. Андрей Первозванный раскрывает в беседе с проконсулом Эгеатом смысл Крестной Жертвы: “О, если бы ты понимал таинство Креста!” – “В чем оно?” – спрашивает равнодушный римлянин. – “Божественное страдание несет величайшую благодать…” Язык Бога невнятен для падшего мира.
Церковь поклоняется Голгофе не воспоминательно. В меру принятия своего креста в настоящем приобщается к благодати Искупления Христова. И вот вся церковь – более трехсот иереев-тихоновцев, более пятидесяти тысяч священников – призывается к мученичеству. Неважно, насильственно ли, добровольно ли. Сила Промысла действует столь мощно – времена приспели – что уже не до личной свободы выбора. Треть населения России призвалась к очистительному мужеству.
И вот завеса расторглась. Какой вздох облегчения! Какой мир и покой от совершившегося искупления!
Дать говорить Соловкам
У государства ГУЛАГ своя церковь, какой не бывало на земле от сотворения мира. Сойдут еще ее хрустальные образцы, ее дивные отроки-старцы!
Три ступени великого посвящения прошло православие на Соловках: отвергнись себя, возьми крест свой и следуй за Мной. Отверглась себя церковь (привычных образцов), понесла наконец-то крест через посвящение в него и последовала Господу. Таинственной процессии сей не было конца.
Уже не единицы избранных подвижников. Вглядитесь только в этот соловецкий крестный ход! Его возглавляют патриарх Тихон и владыка Серафим, патриарх Соловецкий. За ним 300 архиереев РПЦ и 50 тысяч монахов и подвижников, несметное число праведных. Над ними 80 тысяч малых, 8 тысяч великих венцов.
Какая же неизмеримая благодать накоплена от Второй Голгофы! Три тысячи мощей, восемьсот из них мироточащих! Сколько новых входов в Царствие. Какой огненный исход, огненная свадьба – о ней учил Иннокентий Балтский, вернувшись из Анзерского скита, откуда никто никогда не возвращался. Вернется и Церковь, откуда никогда не возвращалась – из своего торжествующего вечнобытия.
“Христос как никогда близок!” – раздавалось из соловецкого пространства. И вот вместо “священного синедриона” – Огненная Иерархия. И вместо священноинквизиторов – старцы умиленные. И вместо холодных монастырских надзирателей – отцы неизреченной любви (определение епископов Игнатием Богоносцем в письме пастве).
И здесь дьявольский ход: стереть живую память сергианством. Способ запечатать Соловки, отвлечь внимание от великой российской искупительной Голгофы – состоящая из трех епископов клика сталинско-бериевского ставленника Сергия…
Сергианство не возродило церковь, а запечатало подвиг мученичества церкви и ее преображение. Сергианство оскорбило память трехсот архиереев, пятидесяти тысяч священников, отнесенных к сектантам и “политическим”. Церковь, отвергшая мученичество и братьев своих мучеников, смеет ли именоваться Христовой? Сергианство в целом – как кощунственная нота осквернения небесных хоров ГУЛАГа, детище дьявола, призванное запретить русскому народу воспринимать благодать, заслуженную подвигом отцов.
Кто напишет Евангелие от Соловков? Владыка Серафим, говорящий сегодня: “Церковь ушла на Соловки. В миру от нее остались единицы тайных подвижников”.
Россия взошла на мистическое лобное место с крестами и черепами не за тем, чтобы исчезнуть, а чтобы вернуться. Подвиг Искупления еще не завершен. Голгофа ХХ века обернется Воскресением и всплеском Святого Духа, и явится Царство – неслыханный прецедент! – Святого Духа, свершившаяся в середине ХХ века тайна Второй Голгофы. И пакибытийствующее государство Гулаг сойдет, как облако, на землю. Святилище Агнца, принявшее на себя стоны миллионов, откроет нескончаемое сокровище Духа Святого.
Плоды от Соловецкого виноградника:
- непорочная новая Церковь, Серафимова Сияющая Ветвь,
- девственно чистая Новая Святая Русь, новая Держава мира,
- новое христианство,
- храм святых для всего человечества. Благодать, как от Голгофы Господа, от 40 миллионов предсмертных стонов. Благодать Огненной свадьбы.
Эти 40 миллионов наших братьев из гулаговского царства, пройдя нечеловеческие мучения и стеснения, преображены и живы. ГУЛАГ никуда не ушел. Помимо его действия в генах потомков, в ряде грехов, неврозов и ползучих страхов, преображенное Отечество пакибытийствует вместе со скитами старцев, церквями и своим укладом бытия, сложившимся в искупительных воздухах Соловков.
Что за церковь такая? Иннокентий был истинный пророк – отвергли. А лжепророка Мануила Лемешевского назвали пророком от Бога. Не знали воли Божией, а выдавали свою за Божию. Митр.Сергий был, помимо того, что лжепастырь – лжепророк.
Сегодня кощунство вспоминать старые святыни перед лицом еще недавно разыгравшейся искупительной мистерии! Как Ветхий Завет отступил перед лицом Нового, но сохранился, органически втекая в него в своде христианского Священного Писания, так отступает история старой России перед величием подвига наших отцов и взывает к совести новых Сергеев Соловьевых, Татищевых и Несторов-летописцев.
А тверское мирро источается и благоухают десятки крестов… И как Тверь на полпути между Иерусалимом и Соловками, т.е. между первой и второй Голгофой, так Россия сегодня на полпути между старой и новой историей: между Иерусалимом иудейским и Иерусалимом соловецким.
Первостепенная задача церкви и общественности нашей – дать говорить Соловкам! Какой огонь Святого Духа с Соловков, Господи, помилуй! Какая молитва при ночных свечах о соловецких заключенных, о самих себе… Пророческие огненные соловецкие голоса прорвутся! Соловецкий камень ложится в основание строительства Святой Руси. Он – залог Ее могущества. Осталось только дать проявиться, дать заговорить Соловкам.
Огненная свадьба
Что скажет Агнец Соловецкий от престола Святого Духа? Иннокентий Балтский, зэк номер один Анзерского скита 1917 года, амнистированный большевиками, выхваченный из жандармско-иосифлянской пасти столь неуклюже-парадоксальным образом, скажет: “Огненная свадьба”. Иннокентий, освобожденный большевиками, пронзенный в сердце штыком и оставшийся живым, невеста с лезвием в сердце от любви Возлюбленного, назовет христианство будущего Огненной свадьбой.
“Ман-на? Что это?” – возопили иудеи при виде манны, падающей с неба в пустыне.
И мы скажем:
– Ман-на? Что это?
– Огненная свадьба!
– Русское претворение Брачной вечери Агнца?
– Да.
– Христианство последних времен?
– Да.
– Христианство третьего тысячелетия?
– Еще вернее.
Восставайте из мощевых склепов, сходите с неба, святые! Огненная свадьба! Иннокентий, как Илия, вознесся на колеснице и преобразился, и вернется на землю. Впереди три, величиной в три роста человеческих, огненных свечи пойдут по Белому морю, от Соловков к Санкт-Петербургу. Босые! Великий Иннокентий, владыка наш Серафим и матушка Евфросиния.
Солнце Соловецкого Христа в каждом из иерархов, от мала до велика. Огненная свадьба!
Восстанут 144 тысячи анонимных девственников из могил. Среди них единицы монахов и ни одного монаха-инквизитора. Зато множество дев и девственников в белых одеждах, бывших зэков. Искупленные от людей, первенцы Богу и Агнцу, воззовут они: “Аллилуйя!” и “Слава!” и заговорят языками солнечного Пентакоста, пробужденные жезлом Духа Святого.
Христос воцарится через неслыханное излияние любви
Не православие только преображается, но и протестантство. Основанное на американской модели Христос-Друг-Спаситель, внезапно осознает Его Женихом, а себя – невестой, и призывает в “друзи своя” Иоанна Предтечу, высоко чтимого старческой традицией.
Без девства и его всепризнанной Царицы Вечной Девы, без Ее украшенного чертога и белоснежного виссона, без облечения в праведность не понять христианства будущего. А в нем – Брачные вечери, мудрые девы, успенские одры и мирровая капель в начале марта.
Христиане, незапятнанные византийским или римским институционализмом, верят в грядущее торжество Христа. Но вот как о нем свидетельствует пророческая книга Нового завета: 24 старца и четыре животных восклицают миру: “Воцарился Господь! Наступил Брак Агнца!” Водворение на земле Бога как Царя связывается с Браком Агнца и Его Невесты.
Точка зрения Августина (Царство Христово утвердилось на земле с огосударствлением церкви, церковь стала невестой в IV веке – “имперская дева”) явно несостоятельна. Христианство воцарится, по откровению Иоанна Богослова, через неслыханное доселе знамение человечеству – излияние любви, зашифрованное в апокалиптических символах: Брак Агнца, приготовление Невесты. Бог не просто сойдет на землю. Бог Дух Святой возляжет на Брачный Одр с человечеством, подарив ему величайшее оружие обо́жения – Крест.
Но кто понял Крест, помимо обагрившего его Своей Божественной Кровью и еще ста тысяч соловецких безымянных? Не беда, что безвестные, – запечатлены в Книге Агнца Христа, а значит, разделят Его триумф, описанный в Откровении как слава, честь и величие Богу и Агнцу, как шум вод, как голос многочисленного нового народа.
Агнца понимают двояко: как образ кенотического, умаленного Христа (византийский, кенотический Агнец) или Агнец юридический, в категориях римского права, Искупитель. Запечатан Агнец – сокрыт и Христос. Христианство не состоялось и на одну сотую. И чем больше пережевывают Евангелие – тем дальше от Христа Запечатанного.
Если хочешь слышать Слово, возлюбленный брат пятидесятник, обратись к Той, Которую Слово избрало Своим Лоном для земного воплощения и Горой сокрытой.
Ужели христианство, столь широко распространенное на земле, имеет одно только призвание – запечатать Христа? Ужели будем мы слепы и глухи к стонам соловецким, уже громоподобным, ставшим как шум жерновов ста тысяч мельниц?
Кто же Агнец? Или надо быть переведенным в Страстно́е, иметь на челе печать агнчую и ходить за Ним, как 144 тысячи девственников, куда ни поведет, чтобы внять Его образу? Как выйти за пределы книжно-макулатурного Христа?
Агнец – торжество пророческой книги Нового завета – откровение высочайшей любви, какой нет в мире, любви, с трудом прорывающейся, любви, превосходящей все категории, масштабы и видения. Этой любви жаждет человечество. Но с каким трудом пробивается она, каким соблазном служит для одних и прелестью для других!
На Соловках совершилось величайшее откровение Агнца!
Блудница канула. Дева воссияла
“Третий Рим” – русская византия, и четвертому не бывать, как утверждал автор идеи “третьего Рима” монах Филофей. “Третий Рим“ – русское православие по образцу византийской имперской модели. Симфония с кесарем, а значит, меч кесаря и дух кесаря. И вот Бог показывает Свое отношение к имперской модели: агония сергианства времен сталинско-бериевского соглашательства. Жених показывает, какова связь невесты с князем мира – измена.
Блудница, с кем спуталась ты? С красным негодяем. Ты сошлась с самим антихристом! На что ты разменяла Царство Божие? На царство дьявола.
Это не просто агония – это сокрушительнейшее поражение, это адские врата, поглотившие уже не деву, а блудницу, поскольку о церкви сказано: вратами адовыми неодолима.
А Жених, между тем, призвал в невестник столько новых мудрых дев, говоря: “Станете одно со Мной, а не с кесарем, ибо Я – Царь ваш”.
Но и сергианство – суд Божий над иосифлянством. Тоталитарно-имперский Господь времен Маттафии Маккавея в новозаветной церкви – жестокий, хитрый злодей Иосифа Санина[1]. У любимца сергианского, игумена Волоколамского, и у Иосифа Каиафы один Бог. Казнит и не милует. “По грехам!” – кричат они, цементируя в бетонную яму “нечестивых” (девяносто девять сотых человечества). Ад для миллионов, ад для католиков, ад для всех, кроме них. Ежечасно изрыгающие огонь адские сопла, кипящие котлы, зияющие адские пропасти… Грехоцентризм, мракобесие. Мрачный взгляд на Бога из темницы с чугунными цепями. Вместо Брачного Чертога – Соловецкая тюрьма для религиозно инакомыслящих, где заключенных, как псов, привязывают чугунной цепью к камню и оставляют умирать от голода и холода: “Нечестивые, окаянные!..” Взгляд на монаха как на каторжанина: “Казни себя сам, чтобы не казнил тебя Он”, – кредо иосифлянского покаяния. “Кал страстей”, “тина грехов” и “вечная казнь”. Апокалиптический кошмар доминиканского палача времен инквизиции вменяется в правило и устав, становится основой литургического канона, православного обихода.
Человечество, как может, борется. Петр I (кто знает – от дьявола или от Бога?) пытается упрятать иосифлянского зверя в клетку синодального офиса. “Зверюга разбушевался, – думает Петр, ходя в мрачном одиночестве по комнате, – надо бы посадить в клетку”. Екатерина подобным образом поступит с Емельяном Пугачевым.
Если бы вы могли, оставив раскаленные инквизиторские клещи, услышать призыв к истинному старческому покаянию!.. Ни покаяния, ни любви – беспросветный мрак, имперский Спас-на-костях-святых. Даже от рублевского Спаса, излюбленного в православии, веет холодом.
Византийство (его тайна в этом!) допустило в алтарь царя, поскольку он, мол, наместник Бога[2]. Византийская модель и цезарепапизм – чистое язычество, возвращение от христианства к Ассирии или допотопной Атлантиде. Это включение в число поминаемых государя-императора Ассурбанипала и Навуходоносора.
И стали Бога видеть по образу византийского царька. “Не казни, помилуй” – основная песнь унылых канонов. Так ли? Если снять иосифлянские привнесения, останется песнь невесты. Но сегодня, чтобы увидеть икону, приходится снять семь слоев вековой пыли.
Старческое православие беспросветно кануло в прошлое, иосифляне постарались и следа не оставить от некогда сиявших светильников. Но небо позаботилось о них. И то, чего боятся изуверы и убийцы, спешащие с сургучными печатями ко Гробу Господню, чтобы запечатать в нем свой ужас перед содеянным, ужас перед воскресением церкви святых, – свершается. Их планы рушатся. Святые торжествуют!
Византийская иерархия приняла в общение царя и стала поклоняться Христу по образу царька. Соловецкая Солнечная Ветвь примет Христа и поклонится Жениху – Самому прекрасному на небесах и на земле. И примет Его, Какой Он есть, отрекшись от государственных, имперских и прочих моделей.
Блудница со своим скарбом, подробнейше перечисленным в 18 главе Откровения Иоанна, канула в тартарары. Дева воссияла! Слышите, миллионы усопших, лежащих в сибирской земле, скованной льдами? Дева воссияла! Льды растоплены. Восставайте! Пасха горячая! Вино Каны блаженной! Господь воцарился! С нами Бог!
Триста тысяч священников было сослано и приняло смерть на Соловках – больше 90% православного клира. Единицы (3-5%) вернулись в мир. Разве не понятно? “Третий Рим” рухнул.
Что это, гибель православия? Подождите хоронить церковь Христову и взамен ей возвещать эпоху Водолея и женоподобного Будду-Майтрейю. Другой Христос грядет и другая церковь. Не погублена – украсилась херувимскими очами, мирровыми маслами и белыми лилиями, приняла составы, каких не было на земле.
В чем же тайна этой великой жертвы? Почему Бог, давший знамение иконы “Державной” – Богоматерь у власти – попускает столь чудовищное злодейство, этот барак для пятидесяти миллионов с открытыми окнами для обмораживания конечностей и цементирования легких?[3] Невозможно ответить на этот вопрос, без Софии, огненной Премудрости.
– О Матерь, посылающая души в мир!
– Два высших смысла воплощения человека на земле: познать Одр Брака с Богом, Богосупружество, больше, чем это было возможно до воплощения в сей юдоли скорбей, и победить дьявола. И отсюда три высших смысла, открытых Самим Царем Небесным: кресты – для венцов, скорби – для вышней любви, и пустыня – для Брачного покоя.
– О зачем? О, как необъяснимо!
– Чтобы войти в большее, чем было до.
Эта несчастная треклятая земля, этот концентрационный лагерь с колючей проволокой и вечным ночным воем псов столь грандиозен перед очами Божиими, что сюда посылаются самые светлые души, достойные сиять среди высших ангельских чинов. Они принимают образы отцов павлов флоренских, затем, после блистательных трактатов по теологии и физике, разводят норок на Соловках и, наконец, получают пулю в спину. Их гонят, как еретиков (Иоанн Златоуст, оклеветанный епископами), их сажают в карцеры, их ненавидят братья.
Христова церковь оскверняется, став гонительницей, теряет сокровище свое – любящего Бога, теряет печати Агнца, а с ними – и народ, и храмы. Чего стоит священник, если на нем нет пастырской отчей любви? А возможна ли любовь без желания умереть за чад своих? Что это за пастух, равнодушно смотрящий, как волки задирают овец, или как овцы сходят с ума, или пропадают, или заболевают одна за другой?
Чтобы открылся Агнец в торжестве
– Зачем?! Объясните!..
На этот совокупный вопль пятидесяти миллионов граждан ГУЛАГа, прошедших через преисподние бараки, ответ был всегда один – в посмертном их опыте: через скорби большее блаженство, чем если бы их не было. Скорбящий в преимущественной позиции, чем сытый.
Кем лучше быть, спрашивал Господь перед омовением ног, служащим или обслуживаемым? Служащим. И вот Я служу вам.
Кому лучше, скорбящему или сытому? Скорбящему. И вот Он принимает неслыханную скорбь, Один за десятки миллионов, спасая всех, искупая все человечество, став идеалом для сотен поколений. О Нем будут петь “Christus vincet! Христос победит!” в римских катакомбах. Ему будут возглашать осанну катакомбники православных скитов. Ему будут рукоплескать ангелы всех чинов и хоров.
Примите скорбь, чтобы увидеть Бога таким, каким Его не видит никто. Так возвращается человечество в утраченную вышнюю агапэ. Таков закон, универсальный для всего творения.
И вот многомиллионные толпы карабкаются, падают, обливаются кровью, кричат, стонут и безмолвно вопят, как искривленные маски:
– а-а-а!.. Зачем?.. Что?..
Им отвечают:
– Бессознательное искупление.
Страдать, нести крест в пустыне мира призван всяк пришедший на землю. Вне креста страдание бессмысленно и одиноко. С Ним – блаженно.
Не было и не будет подобного блаженства на земле, какое испытали отцы наши на Соловках. Представьте сумму всех казино, варьете, кайфов и удовольствий мира – миллионной долей не сравнятся они с блаженством и радостью, какую испытывали отцы наши, раздолбленные молотами до мозга костей. Ветхая плоть разрушилась, зато новая, бессмертная, “непятнаемые ризы”, напояемая благоуханиями масел для умащения, родилась.
Этой греховной плотью не взойти к одру Брачному, учили их ангелы, руководившие каждым шагом соловецкого зэка из избранных от Кеми, куда зэков переводили с материка по этапу, до Соловков, от Соловков до Секирки, от Секирки – до Лествицы в Царство. И Соловецкие старцы осознавали себя счастливейшими. Счастливее нас нет никого, говорили они.
А о них на земле говорили:
– Ужаснее удела не было, они как мясо в мясорубке, как муравейник, подожженный лесными злодеями, они как мухи, раздавленные на стекле… Ушли бесследно, и нет о них памяти, и кто отомстит за них, и кто вспомнит о них?
И вот – воздвигнет Бог мемориал вселенской памяти. Пусть дрожат палачи и убийцы – след их от земли простынет, а соловецкие зэки вернутся белыми огненными старцами и нарекутся огненной иерархией православия третьего тысячелетия – так распорядится Бог!
– о-о-о! Почему Он попустил грехопадение? разве нельзя было без него? – ругается поставленный для того змей.
– С тем, чтобы с воплощением и распятием Сына Божия излился свет больший, чем при сотворении мира или насаждении рая.
– Почему тогда попустил Он две черные дыры в благодатной церкви Христовой – византизм и иосифлянщину? Разве не кричали Ему “Аксиос! Аксиос! Аксиос!”, разве не говорили трижды “достоин воцариться Бог, Агнец и Вседержитель на престолах земных”? Тогда почему пришли византийские кровопийцы и иосифлянские монахи-садисты?
– Чтобы второй Голгофой, Солнечной, Соловецкой (за грехи церкви искупление), открылся Агнец в торжестве и излилась любовь еще большая, чем при первом Его явлении – любовь Агнца к церкви и всему человечеству.
Так прострите руки и восславьте Агнца!
Агнец, умноженный на 50 миллионов
Сто тысяч ми’рровых оркестров. Памятный вечер Агнца в миланском Ла Скала и концертном зале Чайковского. Все оркестры мира, все органные трубы воспевают симфонию Торжествующей любви! Церковь Небесная открылась! Мир замер в величайшем блаженстве, созерцая то, чего не видели даже святые в земные дни – Церковь Небесную, открывшуюся миру.
– Какое чудо обещала Богоматерь в Гарабандале и какое знамение в России?
– Величайшее откровение любви, пленяющее миллионы маловерных, обращающее их ко Господу.
– Как произойдет оно?
– Огненная свадьба! Уже две свечи возжжены, зажигается третья. Первая – препоручение короны в марте 1917; вторая – рукоположение владыки Серафима (1925г.), церковь в катакомбах, негасимая свеча; третья – сегодня, с наступлением эпохи Царства и торжества Агнца. Заканчивается период глухоты, и слышится голос множественного народа (государство Соловки, численностью 50 миллионов), как бы шум вод многих, голос громов сильных, говорящих “Аллилуйя! Христос воцарился на Святой Руси!”
И вот Огненную свадьбу играют в храмах мегаполисов. И города превратились в колышущееся море маленьких светильников, их возжжены тысячи в сердцах. И обледеневшие скелеты воскресают и обращаются чудесными отроками и отроковицами. Как прекрасен свет их лиц, сколь дивен их взгляд, невозможно оторвать глаз!..
Христианство началось с явления Христа Иоанну Предтече на Иордане. Богоцивилизация начнется с явления Христа Агнца миру, откровения Второй Голгофы человечеству. Богоцивилизация начинается с явления миру Агнца Соловецкого.
Разрушительно и смертоубийственно для девы сотрудничать с властями. Блудница!
Божеград (славянские святые, белые иноки) был сокрыт от мира и от взоров человеческих. Девы призваны вступить в общение с Царем Небесным, и первое препятствие для того – меч кесаря. Здесь разделение на дев мудрых и дев-банкротов, не просто глупых, но и злых. И заслуживших от Бога не только отказ, но и гневную анафему: “Идите от Меня прочь, Я не знаю вас!”
Не понят Крест, не понято и христианство. Крест в категориях римского права или византийского мессианизма (искупление, мзда за грех) выражал идеологию христианских синедриалов и гонителей святых. Крест в страстно́м Софийном ключе, Крест, каким он воссиял на Афонской горе времен старцев-исихастов, – свидетельство вышней любви, крестной, переливающей через край. Древо жизни. Брачный одр. Орудие обо́жения.
И вот 1925 год. Соловки. Агнец Христос во второй раз приносит Себя в жертву. Что это? “Ман-на?” Слышите? Не 50 миллионов безмолвно вопящих зэков, с отмороженными конечностями и продутыми легкими, – Агнец один, умноженный на 50 миллионов овец!
На земле обратил Он чудно пять хлебов и рыб в пять тысяч, и еще хватило на 12 коробов доверху – накормить столько же. На Небесах совершил вообще бесподобное нечто – умножил Свою Иерусалимскую жертву на 50 миллионов, Святую Русь оценил в пятьдесят миллионов раз дороже, чем древний Израиль. Столь дорого Ему наше Отечество!
Так воспоем славу Христу, 50 миллионов раз пострадавшему за наших отцов, 50 миллионов раз давшему отрубить Себе голову, сбросить Себя, привязанного к полену, с Секирной горы, замерзнуть заживо в сибирской глуши, задохнуться в адских жаровнях и дымах…
Этот многогласый шум великого народа говорит о Нем. Никто из 50 миллионов – слышите! – уже не свидетельствует о себе, хотя они в белых одеждах. Каждый носит на себе венчик Христов, в каждом Христос умножился – 50 миллионов раз. Какое увеличение! Какой вселенский масштаб!
Если, братья, одной Иерусалимской жертвы хватило, чтобы искупить человечество, то какова жертва, в 50 миллионов раз большая? Не хватит ли ее, чтобы искупить грешников всех миров? Не хватит ли ее, чтобы воссоздать упырей, поныне пребывающих на мертвых планетах предыдущих 84-х разрушенных цивилизаций? Не хватит ли этих рек и морей Крови Господней, чтобы утопить человечество в вышней любви и омыть его раны и в этом веке, и в будущем? Так воспойте Агнца!
Американская Огненная свадьба
Увидел ли хоть один американский католик, стоя с молитвой и размышляя у руин американского Манхэттена, Кто пострадал за эти пять тысяч? Умноженный в пять тысяч раз Иерусалимский Христос!
Если одной Голгофы хватило, чтобы искупить народы Америки и в стране ацтеков и инков насадить христианскую цивилизацию Солнечной Жены[4], не достаточно ли будет пять тысяч раз умноженной жертвы Христа Манхэттенского, чтобы спасти Америку и весь американский континент? Тогда с этим ужасом (американским шоком), наведенным на весь мир двумя “боингами”, врезавшимися в здание Манхэттен-банка, рухнула и прежняя христианская цивилизация. И Сам Отец Небесный воздвиг памятник Агнцу Манхэттенскому и назвал Его Богом-Вседержителем. И воспели ангелы Америки в унисон с Откровением Иоанна: “Светильнику, Богу, Агнцу и Вседержителю Слава! Агнец пострадал за американский народ!”
Ман-на? Что это? Как объяснить 11.09.2001? Вторая Американская Голгофа ради возрождения церкви Христовой на американском континенте третьего тысячелетия. От нее, от Манхэттена нью-йоркского – море солнечной любви.
Американская Огненная свадьба! Иннокентий Балтский, виночерпий пира невест, приглашает на Брачную вечерю пять тысяч молодых американцев, и вместе рукоплещут: “Осанна Богу! Аллилуйя!” Уже нет разницы между утопающим в слезах, кающимся пятидесятником и умиленным православным – братья, любящие Христа один в другом. Уже состоялась на Соловках Кана блаженная, Бракосочетание Христа Бога с человечеством! Уже Христос открылся как Жених для каждой души и начертал ей образ невесты. Не только “имеющий невесту есть Жених” но и имеющему Жениха вменяется в долг стать совершенною невестой. И на Соловках церковь “приготовила себя”.
Блаженны званные на Брачную вечерю Агнца
Мне бы, Царь мой, место среди невестника Твоего! Мне бы стоять с возженною свечой на ночной молитве, в упокоенном мире…
Было дано от Бога ей облечься в виссон чистый и светлый. И сказал мне Ангел:
– Напиши: блаженны званные на Брачную вечерю Агнца (Отк.19:8-9). Напиши, поскольку еще не написана предыстория Брачной вечери. Много хромых и босых сирот призовет Он. И с праведным гневом обрушится, прогневается на тех, кто отпишется под тем или иным предлогом. Потому напиши, что не нашлось на земле ни одного летописца, способного изобразить блаженства соловецкие.
И вот Серафим вкладывает огненную трость в мои руки и говорит:
– Напиши: блаженны мы.
И внемлю, диктуя, и отверстым слухом ловлю сладчайшие гласы.
– Принявшие Соловецкую Голгофу, облекшиеся в соловецкие одежды войдут в высшее блаженство. Скорби, кресты, пустыня, лествица, крест, Брачный одр.
Описанное в Откровении торжество Христа Агнца (запечатанный символ возвращения христианства в утраченную первую любовь, Отк.2:4) – еще и победа не имперской – вселенской церкви истинного духа, православия святых – не кощеев-казначеев-лицедеев.
Владыка нескончаемо учит о блаженствах – как о состояниях вечных и небесных, подаваемых через крест для невест Христовых, как о высшей радости, которой человек сподобляется на земле через причастие к алтарю истинной веры. Об учениках Креста, о послушании у Креста, высшего учителя Соловецкого, сего старца олицетворенного в безнадежной мрачной пустыне. О сиянии вечной церкви.
– Блаженны девственники, посвященные в агнцы Божии! – поют хоралы соловецкие. И им вторят другие:
– Принесшие себя в святую жертву, девы мудрые.
– Великая новая церковь родилась на Соловках! Слава ей! Церковь вселенская!
И новую песнь они поют Возлюбленному своему, славя Его как Совершенство красоты, как Лебедя белого, как Таинника небесного, как Возлюбленного любимых, как единственно достойного Супруга своего. Богосупружество становится их молитвой, равной “Иисусовой”, их горячим идеалом.
Посмотрите: один за другим возникают невестники дев. Но брак с Богом – через скорби, крест и пустыню. Зато в час положенный четыре животных и 24 старца – среди них Иннокентий, Серафим, Евфросиния (за старчеством будущее!) – подав жезл силы в руки, вместе восклицают:
– Аллилуйя! Радуйся и следуй нам!
Чтобы стать девой и невестой Агнца, недостаточно принести обеты покаяния, послушания, целомудрия и нестяжания. Такова только первая ступень. Дальше – “мудрование” духовное, помазание.
Россия для своего возрождения нуждается в нескольких тысячах дев, чтобы украсилась венцом, приготовилась к Браку. И возблагоухает во все концы земли Сияющая Ветвь – наша церковь, невеста Агнца.
Возродится христианство откровением утраченной любви.
Великий свет, излившийся миру, величайший свет от Соловецкой Голгофы над Сибирью, ибо Соловки – мистическая столица ГУЛАГа, территория которого – вся Сибирь, весь мир. Духовная столица мира. Там престол Агнца, оттуда грядет голос, от престола (Отк.19:5): “Хвалите Бога вашего, многочисленный народ!”
– Где же агнец? (вопль смиренного Исаака к Аврааму) Кто он?
Бог поныне на кресте, любящий Отец, берущий на Себя. Агнец – имя и Третьего Лица, Святого Духа.
Бедствия? Он примет на Себя за детей Своих:
– О, больше не страдай! О, упокойся! О, обрети на Моем плече мир.
Иисусе Христе, Агнче, однажды Тебя увидев, я смею сказать: теперь я знаю Бога. Однажды узрев Тебя на миллионную долю секунды, со святыми Соловецкими, как молния, блеснувшего перед взором сердца, я могу сказать о себе: я отныне раб Твой и Твоя невеста, я весь в Твоей власти. Гряди и обними меня всего.