‘Для иерусалимлян времён Моего первого Пришествия, равно как и для всего человечества, Отцом которого Я являюсь, Я избрал Крест. Для соборян Святой Руси – вечнодевственную Мать, предстоящую Моему Кресту.’
Жена Облеченная в Солнце (стр. 22)
От Соловков оправдаемся
Соловьевы, Соловковы… 150 миллионов Соловковых: Иоанн Соловков, Терентий Соловков. При одном упоминании имени архипелага немеет сердце. Солженицын мало что подытожил. И забили досками память… А шатер Добробоженьки раскрывается над Соловками. И из него высыпают сонмы преображенных соловецких…
О великолепнейший собор в убранстве солнечной Первосвященницы! О неописуемая красота молитв! О неизреченные глаголы из Святилища Агнца! О литургии пренебесные Спасо-Преображенские Иоанна Златоустого, литургии соловецкие от Второй Голгофы! О покой и мир для третьего тысячелетия, о сокровищница тайн, сходящая на землю. ГУЛАГ как Китеж-град ХХ столетия.
Некогда реяли над Соловками северные гипербореи, поднимались к небу летательные аппараты и совершались мистерии в жреческих лабиринтах. А ученые допотопных атлантов наблюдали за подземным огнем.
Соловки от века – престол и суд над человечеством. Соловки от сотворения мира поставлены и пребывают. Соловки пакибытийны и неизреченны. Соловки прекрасны, как одно из имен Божиих. Соловки истребуют своего престола, своих ангелов, своих масел, своих иконописцев и богословов. Не сравнимы ни с чем. Они – прообраз ада и рая. В них заложены протоколодцы и протохрамы, прото-освенцимы и прото-равенсбрюки. И в них же прообраз церкви третьего тысячелетия, ее совершенный идеал: мироточащая Богоматерь с маслами в руках для дев Брачного пира.
Соловки – русский Иерусалим, русский апокалипсис, русская Голгофа и Царство Святого Духа. Центр цивилизации грядущего. Взоры всего мира должны быть обращены на Соловки.
Три дня в двухэтажной о шести нарах келье братьев владыки Серафима (Поздеева), тайного патриарха соловецкого, стоял сам Веельзевул в образе черного бегемота. Потому как пять тысяч лет неизреченная солнечная слава Бога Саваофа стояла и стоит над архипелагом.
Соловки определят судьбу человечества. Покаются и примут – спасутся, отвернутся – погибнут.
Память преподобных Зосимы и Савватия с упокоенным монастырским уставом стерлась и растворилась в море человеческой крови при избытке тайн в этом Святилище премирном. После произошедшей кровавой бойни середины ХХ века, после пережитой вселенской комы, шока, ужаса кощунственными кажутся выпускаемые одна за другой в раззолоченных суперобложках исторические “летописи соловецкого монастыря” с перечислением храмов и игуменов. Растворилась память о монашествующих Соловках в глухом СТОНе: стоит и поныне.
Соловки давно вышли из времени и пространства и войдут в него в канун Преображения, когда Огненный Крест поднимется от земли до неба и пойдет по ночному Белому морю к Санкт-Петербургу и затем по России, по всему миру. И ангелы возвестят начало очистительных бедствий.
О безмолвный мемориал памяти русского народа-мученика
Люди молчат – камни кричат. Ржаво-красный водорослевый налет на монастырских стенах – сверхъестественного происхождения: запекшаяся кровь максимов греков, нилов сорских… Кто вчитается в живую соловецкую летопись, увидит фонтаны крови и услышит безмолвные вопли. И покорится тайне сей. И исповедует себя от Соловков родом.
У подножия Секирной горы из земли вырастают камни. А безобразная старуха из местного музея ежедневно поливает выступившие спустя 62 года после казни кровавые пятна водой из ведра. Под благолепным видом уставного монашества по правилу Иосифа Волоколамского (восемь часов в день – молитва, и к ней восьмичасовой сельскохозяйственный рабочий день) – неумолчный стон.
Девственные воды Святоозера, где злодейски утопили несколько тысяч старообрядцев, окрашены кровью: ржавчина на дне озер кричит. Над Соловками – глухой стон, не слышимый туристам, но отдающийся в сердцах крестопоклонников, пришедших не столько для паломничества, сколько для покаяния и поклонения.
О безмолвный мемориал памяти русского народа-мученика! Сюда бы Достоевского, чтобы прочел речь не памяти Пушкина, а у жертвенника памяти народа-богоносца. И здесь же раскрыл страннику земному правду номер один: уставной соловецкий монастырь был задуман в иосифлянском ключе (злодея земли русской Иосифа Волоцкого) как монастырская тюрьма для святых.
Совестная статистика, пронзающая сердце
Посетите Соловки и трезвенным оком вчитайтесь в летопись вот этого зияющего черной дырой подвала, откуда по ночам бегают крысы и мелькают упырные тени усопших! Боже, сколько сдавленных криков, какая симфония воплей о милости! Какой призыв к последней правде и возмездию: “Не отомстишь ли Ты, Истинный, живущим на земле за кровь нашу?” (Откр.6:10).
И сегодня в энной камере через продавленный глазок можно видеть огромную железную скобу, специально выкованную, и ржавую цепь. На нее сажали братьев наших по вере, смевших мыслить иначе, чем современные им иерархи РПЦ. Смевших взирать на Господа и проповедовать Евангелие. Смевших отрезвлять народ, говоря: “Имеет ли поповщина какое-либо отношение ко Христу? И когда заповеди Нового Завета утвердятся в сердце российского народа? Когда печать превечного Евангелия запечатлится на лицах наших? Когда облечемся мы в одежды праведных? Станет ли христианство началом возрождения и расцвета российского народа, а не его погибели и разложения? Принесет ли мир, а не войну? Подаст ли радость и целительное мирро вместо потоков крови и ужасов?..”
В лютых пытках проводили десятилетия братья наши, прикованные, как проклятые псы, чугунными ржавыми цепями к холодным камням. Здесь замучен цвет русской нации. Здесь собор князя Вассиана Патрикеева, ученика Нила Сорского, замученного иосифлянами, и ученого богослова Павла Флоренского.
О совестная статистика, пронзающая сердце, как звон летящей стрелы! Больше двух миллионов святых: религиозно инакомыслящих, протестующих против институционального произвола церковников. Больше двух миллионов святых сектантов: церковь раскольниками и врагами своими объявляет тех, кто указывает на правду, чьими устами вопиет совесть Божия, живой алтарь.
Римская инквизиция, для сравнения, времен своего испанского ставленника Томаса Торквемады дала всего 150 тысяч жертв. Куда ему до изуверств “гастрономов”, “селедочниц”, “командировок”…, – изобретений ГУЛАГа.
Костры и дымы католической инквизиции несравнимы с тем, что произвела российская инквизиция в кошмарном треугольнике “чекисты-коммунисты-сергианство”. Златоустова литургия, ныне услужливо предлагаемая паломникам, призвана заглушить юродивую симфонию стонов, безмолвных криков и изощренных пыток.
Злодей-инквизитор Иосиф Санин подал этот образ русской церкви: в храме литургия, а в десяти метрах от паперти кафедрального собора по приказу монахов-кредиторов насмерть забивают палками должника-крестьянина. И здесь под мирные колокола и тихие византийские тропари Х века – фонтаны крови и симфония криков. Собор старообрядцев, замученных здесь, числом полмиллиона вопит с неба: “Доколе и когда же? Доколе, Владыка Святый и Истинный, не судишь и не мстишь живущим на земле за кровь нашу?” (Откр.6:10)
В чем было “особое назначение” дореволюционной соловецкой тюрьмы? В том, чтобы закрывать кляпом уста святых, чтобы связывать пророков и избивать апостолов?..
О треклятое ведомство архиепископа Кайафы и министра Берии!
Доколе будете вы лгать в лицо русскому народу?
Когда проявится правда и с покаянными слезами снизойдут мир и свет? Те, кого объявляли преступниками – святые. Не этой ли правды боитесь вы пуще смерти? А кого по наивности и недоразумению полагали святыми, – иосифляне в квадрате? Иосиф Санин плюс Иосиф Сталин – два объекта поклонения этих черных воронов, как называл их наш владыка Серафим. Господи, сколько праведников среди вокзальных бомжей и сколько преступников в рясах!
Снимут ангелы четвертую и пятую печать русского апокалипсиса и прочтут миллионы прободенными сердцами: “И когда Он снял четвертую печать, я слышал голос животного, говорящий: иди и смотри. И я взглянул, и вот, конь бледный, и на нем всадник, имя которому “смерть”; и ад следовал за ним; и дана ему власть над четвертою частью земли – умерщвлять мечом и голодом, и мором и зверями земными.
И когда Он снял пятую печать, я увидел под жертвенником души убиенных за Слово Божие и за свидетельство, которое они имели. И возопили они громким голосом, говоря: доколе, Владыка Святый и Истинный, не судишь и не мстишь живущим на земле за кровь нашу?” (Откр.6:7-10).
Над всероссийским соловецким кладбищем в 3,5 миллиона черепов, 3 тысячи нетленных мощей, и из них 800 мироточащих, – гул, как в пчелином улье, от миллионов неупокоившихся душ, упырей. Кома, ужас, шок: “Оля!.. Мама!.. а-а-а-…..” Напишите на пять тысяч страниц одно это “а-а-…” с многоточиями, как запечатлевшийся крик, да станет он архитектурой вашего духовного собора и не отводите от него взора.
И начинайте утреннюю молитву не с тропаря Макария Великого, а с этого сплошного “а-а-а-…а…” с бесконечным многоточием. И сердце ваше наполнится благодатью от сего всероссийского жертвенника, куда сходили души убитых за Слово Божие и свидетельство истины, которое имели. Такое не обретешь ни в одном российском храме. Поверьте: церковь торжествующая соловецкая обладает несравненным преимуществом перед прямой и первой виновницей соловецкого холокоста на 3,5 миллиона жертв.
Жандармы с санкции попов ссылали сюда протестантов и старообрядцев. Здесь их спрессовывали, разметывали, как помет, давили, как мух на стекле, глушили веслами в озерах. И души их, как пар, вылетали в инобытие. Здесь же и заключатся они навек, как святые вечного иконостаса.
“Иди и смотри”! (Откр.6:7). Здесь переворачивался небесный свод от невыносимого: “Помогите! Убивают! Что вы делаете? Я не виновата! Простите меня… а-а… Убейте меня!.. а-а-… Не трожьте меня! а-а-…а….” Сколько бы ни забивали досками первый этаж адского “гастронома”, сколько бы ни скрывали страшные тайны, пассажиры несчетных рейсов “Москва-Архангельск-Соловки” будут слышать это:
– Помогите!!! Что вы делаете???
Матерь Треблаженная! Кто, если не Ты, с воинством архангела приходила к ним с омофором и маслами?
“Доколе?” – предъявляют им счеты полмиллиона одних старообрядцев. И выпадают изо рта кляпы, на которых написано: “Молчание святых”. И отваливаются камни от гроба Господня. И глухой шум временами превращается в громоподобный. “И возопили громким голосом: «Доколе?»” (Откр.6:10). Есть ли такой чин в византийской литургии?
Аксиос!.. Достойны святые соловецкие представлять православие третьего тысячелетия! И вместо ежедневных тропарей ставьте уязвляющее злодеев “Доколе?” Не отвалятся ли у них руки с химкадилами, и вытаращатся бегающие в оцепенелом страхе глазки: вдруг узнает народ о них правду? Но вот, слышите откровение владыки нашего Серафима: “Мы победили их, черных воронов, в духе, а вы победите их в мире. И не быть больше на Святой Руси церковному суду и православной инквизиции”.
Пронеслись тени обер-прокурора Константина Победоносцева и обер-надзирателя епископа Феофана Прокоповича. О кровавая рана на теле Господа, всегосударственный стигмат на теле нашего отечества! Здесь погиб и воскрес цвет русской нации. Отсюда, с Соловков, начнется воскресение из мертвых.
Иезекииль-пророк, видя Иерихонскую долину, где перед Последним Судом сращаются кости и облекаются новой плотью для Воскресения, предвидел небесные Соловки, – наш русский вечный Иерусалим, торжествующий Китеж-град, сходящий с неба, наше Беловодье.
Соловецкие иерархи с огненными мечами в руках победят дух шамбалы. Соловецкая Голгофа расправится с космосом и фарисейством. Не дадут ходу Люциферу братья Серафимовы. Космический махатма написал “Листы сада Мориа” и трактат “Братство”. Серафимовы братья надиктуют нам неописуемой красоты православные трактаты, от “аз” до “ять” мироточащие глубинными тайнами.
И столько тайн из драгоценных ларцев, несомых свыше, откроют нам иерархи соловецкие, что жалкой постыдной дребеденью покажутся тайны сатанины. И множество отбросят то, чем сегодня увлекаются ученые: структуры ДНК, рецепт бессмертия, алхимию и астрологию.
Великие тайны Божии откроются над небом соловецким для тех, кто имеет око видеть и ухо слышать.
Моя великая вина
…Вот под этим двухэтажным в стиле северной архитектуры деревянным домом ВОХРы лежат кости 5 тысяч замученных за одно почитание Богоматери, рожденной без греха, восставших на Петра I за то, что превратил церковь в один из институтов светской власти под жестоким контролем правительства.
И заплыло милосердное око Божие, от века светившее над славяно-православной Русью. Сменилось слепым, слепящим пенсне обер-прокурора. И безбрежное в любви, назирание Христово времен Киево-Печерской лавры преподобного Феодосия сменилось холодным обер-прокурорским надзором и в концентрационном – вышкой с автоматчиками и овчарками.
Но вот гул кровавого улья стихает перед величайшим преступлением века. Миллионы замученных в ХХ веке. Крест соловецкий принимал последние стоны. На кресте соловецком запечатлялось предсмертное: “Помогите! Поми… Гос… Ма…”
Братья-паломники соловецкие, протрите глаза и читайте по летописи соловецкого Креста! 2,5-3 миллиона вкрапленных в жертвенник ХХ века на Соловках! Всероссийская камера пыток. Всероссийский кровавый “гастроном”, где мучили и здесь же насиловали, и здесь же расчленяли, и смешивали кровь с испражнениями. И всероссийская “селедочница” адская, куда спрессовывали “несломимых”, ставя их лицом к лицу, и умирали в кошмарных криках и миазмах, глотая последний вздох, падая бессильно на чье-то холодное плечо.
“а-а-а! Мама! Сережа… Дорогие…!” Нет, не унылое “Господи, помилуй” византийского обряда, а вселенский реквием, премирный парастас звучит над Соловками. И не батюшки с кадилами в память о святых Зосиме и Савватии, как если бы ничего не было, и Христос не приходил, не страдал в миллионах убиенных за Слово Божие и свидетельство, которое имели они против нечисти.
“И вот конь бледный, и на нем всадник, которому имя “смерть”; и ад следовал за ним” (Откр.6:8). Ад следовал за осужденными на Соловки. А когда отчаивались в возвращении и вверяли себя живому Богу, адские страхи сменялись райским блаженством. И бледный конь смерти становился для них белым конем Мессии (Откр.19:11).
И не только ад, но и рай тоже следовал за отцами и матерями нашими на Соловки. И видели, воздев взоры, символ православия третьего тысячелетия: Лестницу восхождения. На последних ее ступенях уже не было размытых кровавых пятен. Крест победы над смертью и по воскресении – вечной жизни. И Брачный одр, украшенный белыми лилиями и благоуханными розами, сей царственный престол церкви третьего тысячелетия, место, где Господь не только пребывает, как Отец в ветхозаветном ковчеге, и не только распинается, как Агнец Иисус в святилище Своем, но и сочетается в одно.
Так отвалите камень от соловецкой гробницы и раздерите завесы соловецкого храма! Пусть видят и знают потомки историю своего отечества! Преступное замалчивание величайшей соловецкой страницы нашей истории не есть ли грех, подобный преступлениям, творившимся здесь? Не спросится ли с нас как с наследников злодеев и убийц, если не пожелаем покаяться перед отцами нашими, чьими жертвами спасется мир и церковь, и возвестится Русь Святая?
А кому-то самым из самых последних и брошенных, кому не найдется места в гостинице, откроется в Святилище Агнца распятый Христос и 144 тысячи девственников соловецких вокруг Него.
Что перекопы и мамаевы курганы, монументы, поставленные в честь воинов, убиенных на поле брани, по сравнению с сим всегласным воплем о милости и воскресении?
Над соловецким Иерихоном слышен трубный глас архангела о воскресении из мертвых: “Вставайте, час пробил!”
И ни одной таблички, ни одного указания на то, что происходило. Кто-то преступно заметает свои лисьи следы на снегу. Кто-то параноидально боится, хотя прошло уже больше полувека. Кто они, преступники и наследующие им?..
Соловецкая фабрика смерти и поныне коптит крематорийными трубами Освенцима и Равенсбрюка, в духе прямых детищ Соловков. А бедная ВОХРа (гестапо не расстреливало своих следователей, в отличие от соловецкого ГПУ) ждет часа суда над собой.
Нет, не изъезженные тропари – крик над Соловками. Литургия криков и – врата небесные. Тайны великие, масла брачные и свечи мирровые.
Отцы наши на евхаристической поляне Анзера служили на потных спинах. Вместо чаши – мутный общепитовский стакан. А благодать была, как в константинопольском храме Иоанна Златоустого и на литургии Иоанна Кронштадтского.
Кто виноват? КПСС? Патриархия? Евреи? Оставьте. Вся Россия виновата! Моя великая вина.
Господа распяли на Второй Голгофе в лице Его церкви… Поспешим в церковь соловецкую, возникшую от нее!
Как первая – от Христа и апостолов, так вторая – от двенадцати Его мирровых апостолов в раке Серафимовой. Кондратий, Герасим, Прохор, Михаил… – перечислял их владыка Серафим Поздеев в своей молитве, выплакивая по два стакана слез за ночь, именовал на литургии, что тайно служил в Бузулуке, пьяненький не от вина, а от слез; со взором, в небо устремленным.
Как после первой Голгофы церковь Христова на две тысячи лет, так после второй соловецкой Голгофы – храм соловецкий, величиной во вселенную. И от него – мир третьего тысячелетия.
Последний раскол
В ров, который вырыли, сами угодили. С XVI по XIX век сюда ссылали праведных. С 1925 по 1929 на Соловках перебывали едва не все иосифлянские архиереи. Здесь сделали свой последний выбор: кто метнулся к Сергию – получил по зубам от каменного кулака Веельзевула, а кто пошел за братьями Серафимовыми, принял исповеднический крест и венец – мироточит. С 1929 сюда ссылали только ИПЦ.
О, последний раскол и последний обман, что хуже первого!..
Как откликнулась церковь на великую трагедию ХХ века – коммунистическую дьяволоцивилизацию? Одни пошли на мученичество и в катакомбы, сочли честью страдать за Господа и увенчаться. Другие пошли на сделки с совестью и остались у разбитого корыта.
Святых мучеников сергианцы назвали “преступниками”. Исповедников веры, кого Господь призвал прославить – осквернили анафемами. И обращались с отцами нашими, как с прокаженными псами, хуже скота. А на небесах Сама Владычица увенчивала их.
Последний раскол еще скажется. Узнает народ правду о церкви, как бы ни скрывали ее официальные, институциональные и прочие инстанции, и скажет: “Как прекрасна ты, святыня, неодолимая и адскими вратами. Как великолепна ты, церковь цветущая. Сколь дивен сад мучеников и праведников, отцов наших. О лоно Отчее, сойди и царствуй! Отцы, оскудела земля и несть преподобного. Сойдите и пребудьте среди нас!..”
И сойдут, и пребудут, и наставят сыновей и дочерей наших. И просияет Русь Святая не агни-йоговскими чакрами, не астральными выходами и не постыдными гороскопическими картами и прочими проклятыми делами, а святыми своими, чей взор орлино будет устремлен на небеса, чья львиная поступь по новой земле совершит чудеса, и кого как победителя прославят ангелы. Аминь. И третье тысячелетие впереди.
Литургии Серафимовых братьев грядут. И патриархии предъявятся четыре больших счета.
Первый – за разрушение святости. Иосифляне разрушили скиты Нила, и Святая Русь была погребена. Святость исчезла из церкви. Святая Русь заменилась православным царством в XVI веке.
Второй грех великий на совести иосифлян – расправа со старообрядцами. И здесь уже Соловки. До полумиллиона жертв было замучено в Соловецкой “святой” тюрьме. Соловецкая тюрьма особого назначения действовала не только во времена сталинского ГУЛАГа, а с XVII века, для того она и предназначалась – для мученичества святых. Иосиф Волоцкий разрушил святость. Его наследники, иерархия патриархии, расправилась с благочестием в лице старообрядцев.
Третий грех – расправа с самой церковью и ее иерархией в ХХ веке по вине патриархии.
Четвертый – память, предаваемая забвению, следы заметаемые. А этим разрушается и Отечество наше.
Четыре великих греха: против святости, благочестия, церкви и Отечества.
Почему замалчиваются Соловки? Вторая Голгофа, как и при первой. Тогда священники действовали, приговорив Бога к смерти руками римлян и светских властей. Здесь то же самое: священники, вроде бы, в стороне, сергианцы ни при чем. Римляне терзают, убивают, пытают. Но у подножия Соловецкой Голгофы ходили те самые фарисеи, что говорили: “Сойди с креста”, и “Спаси Самого Себя, если Ты Тот, за кого Себя выдаешь”. Так и у подножия Соловецкой Голгофы ходили они, истинные виновники величайшего преступления преступлений – распятия Христа русского, Духа Святого. И были те, что молились не о палачах сталинских, а о жертвах их. И страшная правда в том, что вся церковь, сделавшая выбор в пользу катакомб и мученичества, не только названа “сектой”, “расколом”, но и была проклята, т.е. отлучена от общения с “красной” Сергием Страгородским. Великая честь быть отлученными от общения с такой церковью, честь и слава.
Грядет Церковь – Соловецкая
Сойдет Распятый с креста, и воскреснут Соловецкий Бог и Соловецкая Богородица. Что тогда будет с ними, виновниками сего кровавого побоища? Сегодня время проповедовать Христа Соловецкого, а прочее – кощунство. В море крови утопают острова Зосимы и Савватия, и Спасо-преображенские монастыри. Кругом брызжет кровь нескончаемая, крики, вопли, едва заглушаемые. А облако упырей, коих миллионы над Соловками, если раздуют пожар и вихрь, приведет к Третьей Мировой, к миллионам жертв – как важно отпевать их!
Собор отцов наших, что пойдет от Соловков, спасет Россию и мир. Соловки решат судьбы человечества.
Сатана внушал, что Спаситель исцеляет силой веельзевула. А в Гефсимании говорил Ему, что Он уйдет – беспамятно и без следов. Так и отцам нашим. Их проклинали фарисеи Нового Завета из патриархии и говорили: “Вы уходите бесследно, и не останется о вас никакой памяти”. Хихикал гастритный Сергий Страгородский, параноик, в чьем несчастном желудке переваривались параноидальные страхи за всех братьев, смертный приговор которым подписывал он в застенках ГПУ, куда вызывали его к вечеру, после окончания трудового дня.
Но воскреснут отцы наши Соловецкие! И время сегодня великий мемориал поставить на Соловках и приходить не туристам за доходную мзду, а покаяние и поклонение совершить на великой Соловецкой горе. И открыть народу обман последний, который пуще первого. Первый обман был: Соловки 30-х годов. А сегодня обман: как-будто ничего не было, заметают следы. Это самый страшный обман, какой только может быть.
Вот какую церковь надо проповедовать сегодня, вот откуда спасение России. Соловецкие старцы, дав послание, начали с того, что сказали: “Посвятите себя Соловкам”. Отцам нашим соловецким мы обязаны всем.
России важно установить всегосударственный мемориал. А для церкви важно помнить, что Соловки – престол Святого Духа. Вторая Голгофа – Голгофа Христа, Духа Святого. Не случайно Иннокентий и Феодосий Балтские исполнились Святого Духа после Соловков. И совокупная благодать Святого Духа престольная идет от Соловков. Чем ближе мы к сему Брачному одру, тем большая благодать от отцов, от сего всероссийского жертвенника убиенных за слово Божие – сознательно или бессознательно – касается нас и освящает ризами особыми соловецкими и покровами, покровцами и словами, и литургиями соловецкими.
Как после первой Голгофы родилась церковь Христа распятого и воскресшего, так после второй русской Голгофы родилась церковь Соловецкая. И двенадцать ее апостолов – Серафимовы братья. И мы уже – дети Соловецкой русской церкви, нашего русского апокалипсиса. Отсюда, с Секирной горы смеем мы восклицать: свет с Востока благодатью церкви нашей.
А что мы видели? Боже не приведи! Не знал я таких кощунств никогда. Какой ужас нас объял, когда увидели мы, что буквально в считанные дни успели (скольких плотников надо было пригласить и баксов отстегнуть) смести с лица земли Секирную лестницу. Она была в пятнах крови: спускали жертвы, привязанные к полену, и – головой вниз по ступенькам. Там растут камни из земли. Злодеи заметают следы. Ничего не осталось от прежней лестницы. Сделали туристическую, декоративную, деревянную, покрыли лаком. Все, замести следы. А кровавые пятна проступают на земле.
Или другая брань: на вершине Секирки (кругом здесь были расстрелы и здесь же братские могилы) находится так называемая “командировка”. А внешне это охраняемый фарисеями музейными XVIII века храм Воскресения Христова, уже горькой иронией звучащий. Охранник Феликс, атакуемый местным иерархом Зосимой, не желает пускать фарисеев и отдавать эту музейную государственную ценность русской патриархии, поскольку место это называлось “штрафной командировкой”.
Какой “храм воскресения”, когда все в море крови? – Государственный всероссийский мемориал! И владыки наши из Царствия сказали: не византийская, греко-русская церковь-отступница должна возглавлять, но это будет вселенский храм мира.
Первый храм мира будет построен на Соловках на две тысячи человек. И не туристы и паломники будут приезжать в него, а молитвенники, которые будут каяться и поклоняться тайне отцов наших.
Нам, когда были на Соловках, шли откровения отцов непрестанно и соборно. Открывалась книга жизни. И независимо от того, в каком состоянии мы были (находились в трясущемся автобусе и в несчастной вохровской квартире, или на трапезе в кафе), Бог говорил, и мы не сводили взора с небес – такая была богооткровенная благодать и теплота агапы, – я такого никогда не помню. Святые отцы стояли и обнимали нас любовью.
Открывали они нам тайны северной гипербореи, тайны допотопные, и завершали тайнами грядущего. Соловки, от них суд над миром, будущее воскресение и три миллиона жертв, оплакиваемые нами, первые воскреснут из мертвых. В Иерусалиме (мы знаем) покупали за большие деньги места и арабы, и христиане со всего мира, чтобы быть похороненными на Элеонской горе, поскольку полагают, что Христос начнет по Втором Пришествии воскресение из мертвых с горы Элеонской. Так вот ценой какой крови отцы наши купили себе место у престола воскресения и первого воскресения со святыми! Оттуда начнется воскресение. Там решатся судьбы мира – на Соловках.
Голгофа Святого Духа
Крест, может быть, самое живое из всего, что есть на земле. Крест – древо жизни. На гулаговских Соловках всё оглохло, окаменело и одеревенело. Никто никого не слышал. Умирали – не слушали: убивали прямо на месте. А крест имел обострённый слух. Крест принимал на себя, как принял Господа. Крест слышал стоны, был олицетворен. Ничего вообще, кроме Креста, нет на Соловках. Оцепенел Иерусалим в час Голгофы – отверзлись завесы – так и тысячи новых завес отверзлись при соловецкой Голгофе.
Крест – последний одр для соловецких зэков. Таинственный одр, куда возлегли. Крест принимал, обнимал. Крест был инструментом их воскресения. Крест хотел – и продлевал земные дни. Крест хотел – и принимал в вечность и препровождал. Крест царствовал на Соловках.
Старая церковь понимала крест в традициях юридической теории искупления: Крест как орудие искупления. Церковь посвящалась в тайну креста постепенно. Ведь на первой Голгофе Иерусалимский Крест был только утверждён как закон. И не был понят никем, даже Господними учениками. Вторая, соловецкая Голгофа была посвящением в крест тысяч и тысяч тысяч. Церковь, упразднившая крест, старая, возводится на Голгофу и посвящается в величайшие и универсальные тайны христианства.
Крест мученической силы, крест совокупный, крест соловецкий – больший, чем за двухтысячелетнюю историю христианства. Соловецкая Голгофа, вторая Голгофа, превзошла, отчасти, даже первую. Коснёмся её мистицизма.
Соловецкий крест – соискупительный. Это уже крест третьего Лица Троицы – Духа Святого. По доктрине Григория Нисского, Господь – второе Лицо – искупил в целом природу. Равно как ветхий Адам – в целом природа пала (порча находится в каждом адамите), – так и в целом, в Новом Адаме природа была искуплена. Но личность ещё в состоянии греха. Требуется соискупление личности.
Вторая Голгофа – распятие Духа Святого и соискупительный крест для тысяч – искупление личное, а не природы только. Это Крест Христа – Духа Святого в третьем Лице Пресвятой Троицы. Крест Христа и Духа Святого, второго и третьего Лица. Церковь в мученичестве, в огне. Вся неслыханная сила для Новой Святой Руси будет почерпнута из соловецкого креста. Вся преображенская, лично соискупительная для третьего Лица сила, жизнь третьего тысячелетия пойдёт от Соловков.
Произойдёт знамение: увидят с севера огромный крест. Этот крест зажжётся над Соловками и пойдёт по Белому морю к Санкт-Петербургу. Этот голгофский столп – крах фарисейства. Прежде пригвождали других: гонение на святых – грех номер один. А теперь церковь на кресте. Пригвождены. Те, кто пригвождали других, сами пригвождены.
Соловки должны быть богословски поняты как вторая Голгофа не аллегорически, а в прямом смысле. Приходил Христос Дух Святой, и церковь совокупно страдала. Умер и воскрес Христос Дух Святой для третьего Царства Духа Святого. На Соловки приходили ангелы Распятия, бывшие в Иерусалиме. Те же ангелы, которые трепетали во время трёхчасового страстно́го пребывания Господа на Кресте и которые сопровождали Господа на крестном пути с часа вынесения Ему смертного приговора, приходили на Соловки. На Соловках повторилась Иерусалимская Голгофа, но уже в ином порядке, во всецерковном. Это величайшая тайна.