Жизнь Духом Святым

Святая Евфросиния Почаевская

Духа стяжал?

Великая печать, бывшая на матушке – учение о православии как о пути стяжания Духа, блаженстве вхождения в некое особое восхищенное состояние, свойственное избранным. Их ради терпят скорби и ждут схождения благодати. В них – смысл подвизания по вере, крещения, воцерковления и многоскорбного пути утешительного: традиция, присущая русским духовным монахам со времен Нила Сорского, Пафнутия Боровского, Паисия Величковского. Звала к духовным высотам, воодушевляла, вдохновляла.

Близостью к великим тайнам Божиим и дерзновением молитвы напоминала Иоанна Кронштадтского. Жизнь по вере понимала не просто как абстрактное ‘спасение’, привившееся в современном книжном внешнем православии, но как стяжание Духа – традиция Серафима Саровского.

Не виделись с ней полгода. Встречает, окидывает взглядом:

– Ну что, детка, Духа стяжал?

– Нет, матушка, какой на мне Дух… (глубокий вздох). Брань страшная.

Вот видишь, меня не слушал. Наверное, пост нарушал. Творил поклоны, сколько говорила? Оставил дружбу с М. и Н.? Вот видишь!

Объясняет: если Духа не стяжал, значит что-то не так. Надо разобраться, перелистать прошедшие полгода жизни, покаяться – и не повторять ошибок.

Главное для нее – стяжание Святого Духа. Кто бы из чад ни приезжал, спрашивала:

Ну, как ты? Псалтырь читаешь?

Читаю, матушка.

А что ж Духа Святого не стяжал? – и скорбела всем сердцем, видя, что чадо не продвигается.

К священникам отношение было сложное. Различала среди них ‘больных’ (не кающихся), ‘познавших зло’, но кающихся (‘трошки посунулся…’) и ‘с Духом Святым’ – наивысшая похвала в ее устах, хотя иные, даже из стяжавших Духа, были ‘крепко познавшими’.

– Отец Георгий, архимандрит Почаевский, прошел через смерть. Бандиты переломали ребра, требовали денег (казначеем был) – не дал. Потом туберкулез. Испытал Господь. Удержал крест, Духа Святого стяжал. Ты поговори с ним.

– А как, матушка, определить, что на священнике Дух Святой?

– Дары особые, и говорит от Бога. И люди вокруг него…

Круглосуточная жизнь Духом Святым

Не теряйте ревности о Духе Святом, молитвы и поста. Дерзайте об отеческих святынях. Да благословит вас Бог. Тайна: вокруг огненного столпа распространяется сон, горькая тайна гефсиманской молитвы. Не спите!

Стяжание Святого Духа – лествичный путь – прямо противоположен фарисейской неподвижности и недвижимости. С точки зрения храмового фарисейства, человек только освящается таинствами церкви, но остается грешником до последнего смертного часа, нуждающимся в исповеди и причастии.

Матушка зажигала свечу жаждания Святого Духа. Против свечегасов и удушителей Духа горела великой ревностью о Христе и несла на себе печать его истинной ученицы.

Потрясает описание ею стяжания Святого Духа. Того, что предшествует этому величайшему в жизни христианина пасхальному событию, о котором даже не подозревают ни иерархи, ни священники, сводя цель пути к церковно-приходской рутине. Обожение, по ее учению, совершается не когда-то в будущем, а в час, когда белый голубь опускается на спину, входит в легкие, садится на плечо в знак стяжания Святого Духа. Происходит оно в великих скорбях, всегда на волоске, на грани, и сопровождается в дальнейшем не меньшими крестами. Стяжавший Святого Духа претерпевает особый крест – клеветы на Духа Святого.

Каждый шаг с ней был озарением Святого Духа, горением Духом Святым. Говоришь – Духом Святым. Все совершается Духом Святым. Ничего, кроме Святого Духа! Дух Святой – абсолютный царь, действующий во внутреннем, для него нет никаких соперников, ничто земное для него не существует, стерто.

Для меня Евфросиния – как для Симеона Нового Богослова блаженный старец Симеон Милостивый. Блаженств, исходящих от нее, не счесть. Блаженно все вокруг нее. Блаженна собачья конура, в которой она жила, блаженна парафиновая свечка, возжженная в ее келье, блаженна псалтырь в ее руках. Блажен каждый шаг и каждая минута, проведенная вместе с ней на земле, ибо таково Царство Божие. Оно единственно нужно человеку.

Странничаешь с ней – рядом какая-нибудь бесноватая Мария, чернокнижница из Львова. Евфросиния терпелива, и беседа – только о ревностной православной вере, о стяжании Духа. Зашел с ней в комнату – ничего не видишь: ни запыленного пианино, ни допотопных этажерок с совдеповскими книгами. Расстелил одеяло, и хлещи поклоны.

Алтарь: поставил стул, благочестиво разместил на покрывале иконки, образки – и освящайся на поклонах, в молитве.

Круглосуточная жизнь Духом Святым была изумительно прекрасна. И тот, кому удавалось пробиться вслед за Евфросинией в ее сферу, был так же счастлив, как и она.

Золотые ключи преображения

Вспоминаю ее первые слова по обретении мощей. Матушка в белых одеждах над мощевым гробиком: ‘Иоанн, Отец прославил меня не за мои личные подвиги (не стоит их преувеличивать), а за истинность учения, преподносимого мной’.

Учение о стяжании Святого Духа так редко! Всего два феномена: старец Серафим Саровский – в XIX веке, матушка Евфросиния – в XX. Так редко – ибо с христианством не связано (!!!). Учение о стяжании Духа как обожении, преображении в христа и богородицу – глубоко богомильских и катарских источников. Стяжание Святого Духа синонимично обожению как накоплению божественных частиц, утраченных при адаптационной перелепке, восполнению катастрофической утраты, болезненно переживаемой человеком. И предполагает подвигоподвижничество, поскольку напрямую связано с победой над адаптационной перелепкой. А значит – разрыв трехмерной химерической реальности, ее иллюзионов, ветхих связей и т.п.

Уже в первые часы нашего общения матушка дала понять: суть ее уникального учения – стяжание Духа Божиего. О стяжании Духа от истинного Божества учила матушка в традициях древней богомильской школы. Отец открывшийся, свидетельствовавший о ней, был не библейским Саваофом, а богомильским Отцом, рождающим свыше и лепящим христов и богородиц. И не о Евфросиньюшке только, а о тысячах до нее и о тысячах после, о своих любимых сыновьях и дочерях Он говорил подобным образом: ‘Се возлюбленные Мои, и с ними полнота Моего присутствия и благоволения’.

Евфросиньюшка была больше Серафима Саровского. Серафим только учил, но не показывал как. Евфросиния единственная среди подвижников нескольких веков владела бесценными ключами духостяжания – золотыми ключами победы над фундаментальной порчей, преображения и восстановления человека, о чем мечтали миллионы мыслителей, греческих и римских философов, учителей, вольтеров, дидро… кто только не мечтал!

Преступные фарисеи скрывает от миллионов людей, ищущих спасения, это чудо – мощевую благодать м. Евфросинии. Но еще большее чудо – ее золотые ключи.

Как стяжается Дух Святой?

  1. Влюбленностью во Христа и Божию Матерь.
  2. Влюбленностью в духовное евангелие.
  3. Влюбленностью в старцев и стариц.
  4. Влюбленностью в брата и сестру.
  5. Ревностью о чтении псалтыри.
  6. Прямым водительством Богородицы и..
  7. обожанием Ее.
  8. Странничеством и..
  9. полным разрывом ветхих связей.
  10. Ночными поклонами и..
  11. бдениями.
  12. Омовениями на святых источниках.
  13. Когда цель жизни – обрести полноту Божества во внутренних и достичь полного преображения.

Матушка учила о трех степенях стяжания Святого Духа:

  1. благодать Духа Светлосвята,
  2. благодать на благодать, умножающаяся нескончаемо и
  3. полнота.

О, какая лестница!

Учение ее было тайным. Много было ‘познавших’ среди учеников. Евфросиния не открывала им тайны старческие. Передавала только самым близким. Хотя говорила, что у человека горячего в вере и ревностного о стяжании Духа, каким бы колдуном ни был, греховная чаша может погаситься, а степень духостяжания оказаться высокой! Приводила в пример мою крестную мать Марию Орловскую. Считала, что та была ‘крепко познавшая’, но стяжала высочайшие ступени Святого Духа.

Когда человек перестает заботиться о Духе Святом, пребывающем в нем – стяжает духа злого. Таков смысл учения матушки Евфросинии, смысл богомилизма!

Если человек не стяжает Святого Духа, то сознательно или бессознательно, волей-неволей стяжает злого. А злой дух, известно, мимикрирует под доброту и святость. Злобный – одьяволяет, а дух любви – обоживает.

Больше всего матушка любила метанойю, т.е. внутреннюю перемену. Только одно могло ее порадовать в духовном чаде: ‘Переменился до неузнаваемости!’ Значит, чаша греховная облегчилась и молитва доходит. Значит, порвал с порядком мира, жертвы принес требуемые. А по втором рождении, учила, даются блаженства неизреченные. И как человек стремится к браку и часто бывает счастлив в земном супружестве, так миллионкрат больше счастлив в небесном супружестве, когда сочетается на Брачном одре с небесными Возлюбленной и Возлюбленным и сподобляется трапез Духа Святого.

Живое руководство для подвижника

Удивление мое было беспредельно – почему же никто не видит эту живую святую? Так же прошли бы мимо и Божией Матери, если бы Она открывала себя не как Первоигуменья или институциональная икона, которую, подобно Почаевской, по праздникам спускают на веревочке из иконостаса, а облеклась в одежды земной странницы или даже какой-нибудь коровницы (так было у веденцев на Святой Руси – видели Божию Матерь в образе доярки)…

Евфросиния находила, как наитие Духа. Властвовала над душой чада своего, и ученик начинал видеть мир глазами наставницы. В целом это было блаженное видение – и тяжелое искушение, поскольку никто не мог видеть то, что видела она.

Простодушию ее могли бы позавидовать самые светлые персонажи Гоголя или Шекспира. Любила простых, чистых, ‘не познавших’, как и она, доверчивых. Дух Святой с неистовой силой действовал в ней. Ее абсолютная неотмирскость покоряла и поднимала над преисподней обыденностью обывательского Почаева с его двухэтажной вечно пустующей гостиницей, сумасшедшим домом для тернопольских шизофреников и лаврой не поймешь какого духа. Вроде бы здесь и Стопочка Пречистой, и благодать, какой нет на земле (вторая после Иерусалима святыня) – и сюда же на помеле слетаются ведьмы со всего мира: с Камчатки, из Израиля, Сан-Франциско, Китая…

‘Простофилюшка’ потрясала кладезем святоотеческой премудрости. Никогда не читала ни одного из святых отцов. ‘Предлагали мне и Златоуста, и Дамаскина – не до них. Грехи бы отмолить, в Царство Божие вступить. Псалтырь, Евангелие, поклончики, святая вода’.

Сколько видел я умных чтецов, чьи вампирные легкие сладостно вкушали мудрость руководств к монашескому деланию старцев IV столетия. Пили мед, из их уст исходящий, оживотворяли слова, относящиеся к подвижникам полуторатысячелетней давности, озвучивали их советы применительно к себе… Но как далеки они были от реальных аввы Дорофея или Пахомия Великого! Евфросиньюшка же, отроду не читавшая ни одного святого отца, служила живым руководством для подвижника. Послушаешь ее практические наставления час или два, в полночь посоветуешься с кем-то из святых подвижников через книгу – совпадает слово в слово.

Наутро: ‘Матушка, так ведь вы чешете по Лествичнику. Один к одному 23-я глава из творения синайского игумена VI века!
Дух Святой подсказывает’, – отвечает скромно и не хочет продолжать.

Чище и прекраснее духовной ревности не видел я.

Истинность Духа

Куда ни приведет ее Всевышний – в кременецкий ли однокомнатный домик, в катакомбный подвал, на чердак, в каталажку, в ночлежку, в подмосковное Красково, еще невесть куда – за несколько минут превращает ветхое жилище в келью. Украшает иконками (простые бумажные преображаются, лики святых проявляются на них и благоухают на молитве), возжжет несколько свечей, благословит – и пошла келейная молитва, как в скитах Нила Столобенского.
Ходила на кладбище к Амфилохию. Простила его, но уже не любила, как родного отца своего Никифора. Не могла забыть телесных избиений.

Была выше своего наставника. Ее сфера была выше. Амфилохий, костоправ великий, что, как Бог Творец, мог кость переломать пополам и заново срастить, в какой обитал небесной сфере! Но много ли учеников у него? А Евфросиния наставляла, как терпеливая мать. ‘Ну, – встречает, – почувствовал мою молитву?’ На чадо смотрит – дошла ли молитва, пролитая кровь за ученика, или нерадивый, ничего не понял? ‘Познавший’ – значит, в ее категориях, следовать не может. Тогда закрывает сердце и дает понять, чтобы побыстрее удалялся. Если же чадо близкого духа – начинается пиршество общения, нескончаемая радость.

Невозможно от нее отойти. О чем бы ни шептала, как бы ни было ей тяжело, как бы ее ни избивали – делаешься невольным участником этих божиих браней. И сердце ее всегда открыто перед тобой. Чистейший образ веры, сошедшей с небес. Перед тобой подвижница истинная, и больше ничего не нужно.

Многие веруют во Христа, имя его произносят. Но не всякий говорящий ‘Господи, Господи!’ близок Ему. А близки к Нему те, кто Его духа (ее любимое словечко: ‘духа нашего’, ‘истинного духа’). И Евфросиния была духа Христова, духа Божией Матери. Общение с ней было чем-то стократ большим, чем посещение какого-нибудь монастыря или святыни в Иерусалиме.

Печати аскетической совести

Малейшее нарушение внутренних аскетических правил воспринималось матушкой как живое преступление пред Богом: накажет потерей благодати. Грехом для нее, которой грехи были прощены, было пригубить каплю любимого томатного сока в полночь (при том что семь потов сошло с нее после тысячи поклонов) или после сорокадневного поста вкусить картошку с приражением чревобесия, или встать не тотчас, как разбудит ангел, или не вычитать псалтырь за больного (что если погибнет?)…

Восемнадцать лет спала не разуваясь. Не больше двух часов.

‘Один ночной поклон стоит ста дневных’.

Кто несколько дней провел рядом с ней, перенимал печати аскетической совести. Вкусить до двенадцати для нее – как для другого залезть в чужой кошелек. Съесть лишнюю корку хлеба во время поста – катастрофа. Ничего так не боялась, как потерять благодать.

С каким легкомыслием сегодня подвижники нарушают пост под любыми предлогами! Всегда сострадательная и умная Евфросинья (не было случая, чтобы двоим дала одинаковые аскетические советы) в одном непреклонна: до двенадцати и после двадцати не вкушать, за редким исключением, и бери благословение.
Пост, монашеское правило давали мир в сердце, не отступала благодать. Поклоны – хлеб жизни. Правило нарушить – согрешить.

На сороковой день строгого поста (на хлебе и воде) несколько раз ослепительной молнией просиял ей сноп света. Видимость была как днем, хотя горела всего одна лампада. Свет сиявший был не от мира сего. Часто видела исходящее от иконы мягкое сияние в серебряных нимбах.

Не харизмы только, но сама вера – дар. Не внешнее нечто, навсегда положенное, отшлифованное академической наукой, а облечение в плоть новую скорбями.

Требовательна только к себе, никому ничего не навязывала. Мистическими узами жила. Печати мистической практики ставились через молитву с нею. Умелая наставница вела каждого с изумительным тактом и открытыми ей мерами и сроками. Никого не благословит прежде времени на поклоны, чтобы не схватила гордость, а иному и пост запретит. Сама ничего не вкушает, а посетителя потчует салатом с гречневой кашей, хлебом с медом и обидится, если откажешься.

Преображенная, свыше рожденная, из Царства сошедшая – и такая простая, доступная и никем не замечаемая. А кто лишь внешне пристает к ней – не могут ничего взять из дароносицы живой.

Участливая, теплая. Внимательно всмотрится в лицо приехавшего к ней из Сибири чада:

– Ну как? Трошки посунулся к Богу? – прозвучит наивысшая в ее устах похвала.

– Ну, помолимся, а потом за трапезой расскажешь о себе…

В ее присутствии душа рыдала как бы не своими слезами, что было неожиданностью и для самого человека.

Посты схожей тематики

1 комментарий — Жизнь Духом Святым

  1. Денис Шиловский

    Жизнь преподобной матушки Евфросинии Почаевской (1917 — +1993) была очень тяжёлой и полной суровых испытаний, которые выпали на её долю. В её нелёгкой жизни, даже был такой период, когда монахине Почаевского монастыря, её выгнали на улицу и она жила в шалашике. Но она терпеливо и стойко вынесла, все выпавшие на её долю жизненные невзгоды, стяжая Святой Дух и накопила богатый духовный опыт.Её пожизненный крест, несомненно послужил жертвой для рождения Новой Святой Церкви, которая вскоре приведёт многих верующих к истинной вере, смысл которой Божий промысел в отношении нашей России и всего мира. Именно, наставление преподобной старицы Евфросинии Почаевской, привели о. Иоанна Береславского (в миру Вениамина Яковлева) в одну из ветвей Катакомбной Церкви и на путь священства. Она поистине, является матерью Богородичной Церкви, рождение которой благословили отцы-нестяжатели Катакомбного Православия гонимого Сергианством

Добавить комментарий

Ваш адрес email не будет опубликован. Обязательные поля помечены *

   
1000

Нажимая кнопку "Отправить комментарий", я подтверждаю, что ознакомлен и согласен с политикой конфиденциальности этого сайта