О какая нужна высота
О какая нужна высота,
чтобы петь гимны Богосупружества —
голова закружится!
О да, какая высота Неба
и Причастия Пречистой,
чтобы среди развратных городских вертепов
оставаться девою чистой!
О сколько сил
О сколько сил,
Господи сил!
Это Ты меня воскресил,
у моря прозрачного, на водах крещенских
исполнил блаженств воскресенских!
От живой святыни
От живой святыни,
от благостыни —
чудеса, чудеса!
Матерь Морская Краса
хороводы водит,
по морю босонька ходит,
сокровищницу на рученьках Своих несёт
и дивную песнь поёт:
«Дети Мои ненаглядные,
от Хреста лозы виноградные,
мир вам
и от небожителей
радость жизни обительной».
Гимн девству
Мудрая дева —
хвала!
Ты торжество Божества!
Ты — вершина познания,
Ты — идеал мироздания,
Ты — вершина творения,
от Бога тебе укрепление.
О бедный монах непутёвый
О бедный монах непутёвый,
если бы ты постиг блаженство Хрестово,
ты приник бы к мощам св. Евфросинии
и восхитился к Царской скинии
и оставил бы ложе Содома,
о бедный монах непутёвый.
О Блаженнейшая
О Блаженнейшая!
Ты укрытие
в колесе родовых программ,
против серости и обыденности,
Воинствующая Нотр Дам,
Царство Твоё во веки веков,
сила Твоя воскрешает из мёртвых,
удерживается Твой Покров
на чадах Твоих земнородных.
Царствуй же, блаженнейшая Госпожа,
на миллионнoликих соборах.
Возвещаю час Твоего торжества.
Богородица, гряди скоро!
О вдохновенье Хрестово
О вдохновенье Хрестово —
Зодчество Богоцивилизации.
О вдохновенье Хрестово —
конец веку рацио.
О вдохновенье Хрестово
орлиные крылья парящие.
О вдохновенье Хрестово —
радость животворящая.
Новой Святой Руси заря занимается,
потоплен корабль дьяволоцивилизации.
От гробницы Второй Голгофы Соловецкой
отвален камень на крови миллионов
сходят певчие симфонии стонов
с Нового Элеона.
О вдохновенье Хрестово —
прекрасно, девственно, ново,
осеняет архитекторов, зодчих —
Пресвятая Дева пророчествует.
Где бенэлoгимская нечисть?
Дырявые сети их лова?
Небо распахнуто настежь.
Вдохновенье Хрестово!
Что это?
Что это?
Снятие с Креста.
Пиета.
Я воскрес в безсмертных телах,
блаженствую на Соловках.
B преупокоенной морской ночи
Богородицу Матерь почту.
О радуйся, Дева светов
О радуйся, Дева светов,
священное сердце поэтов.
Радуйся, композиторов и зодчих Краса,
возводящая на небеса,
радуйся, Чистая Спасительница.
Чистый и святой Чертоже
Чистый и святой Чертоже,
Сочетание Божеству на Кресте —
Брачном ложе,
обручи и сочетай Ему,
Божественному моему возлюбленному,
и на Вечере Любви
причастником тайн сотвори.
К XXII Собору
О Собор!
Сам Пантократор
разбивает царский Свой шатёр.
О Собор,
молитвенный сад преблагоуханных роз.
Премудрая София,
homo seraphicus Хрестос.
Присутствие Божества
и трепетание херувимских крыл.
Сокровищницу тайн
Всевышний приоткрыл.
И полилась песнь миллионов
как умножающееся мирро.
Престол Воинствующей жены
воздвигнутый премирно.
Оцепенели бесы, притаились змеи.
Конец всемирной фарисеи!
Пречистая глаголет на вершинах гор —
o Превосходнейший Собор!
Мелхиседеково священство
возвещано как дар даров,
Второй Голгофы белый Крест Хрестов.
Лети, песнь новая —
на крыльях и ветрах,
Слава Богородицы
гремит во всех мирах!
Соловки. Серафим
Ходили в адовых телах
с отбитыми печёнками
с перешибленными
барабанными перепонками,
как тени пещерные
сплюснутые серые
хуже скота.
Вечная мерзлота.
И прежде принятия Хреста
познали свистящую
пустыню с призраками и вурдалаками.
Слёз не было. Плакали.
Песни Серафима
В белых одеждах Богоневеста плачет,
Добрейшая добрых.
О чём, Мати наша, рыдаешь?
— О детях Своих.
У входа в Ковчег
стою и рыдаю.
Пустые города.
Горячие слёзы
на грудах пепла.
— О принеси нам спасение,
Мати Воскресения.
*
По лестнице Секирной
поднимались. Никто не срывался.
Пели тихо,
блаженно.
Агнчая песнь.
Спали в бараках
в ангельских ризах.
При минус 20°
в горячих слезах
согревались.
Субботу любви литургисали.
Златоуст в расшитых золотом одеждах,
юродивые
в рваных тряпках
у Престола Агнца
стояли.
Пела Усыпальница Соловецкая
сладкогласные псалмы.
Серафическая музыка и одры Брачные
для невест омытых,
для агнцев закланных,
вратами мирными прошедших.
Для них только.
Царь Мелхиседек с Владычицей
Небесной нас встречал,
и жезл золотой
в руках его был.
Благословлял
и в хоромы вечные
дорогих гостей принимал.
*
Ах, рубашка рваная
и тело в гвоздях,
и в терновом венце
потное чело.
Чего бы там?
Хуже скота, выше ангелов.
Какие книги?
Пели архистратиги.
Отроки в белых ризах
мирно спали,
и Мати небесная
пела им колыбельную.